В начале июля в дом Ипатьева назначили нового коменданта – чекиста Я.М. Юровского; старого главу охраны А.Д. Авдеева с позором уволили, оказалось, что часовые постоянно обворовывали Царскую семью. Государь перед этими событиями писал в дневнике: «В сарае, где находятся наши сундуки, постоянно открывают ящики и вынимают разные предметы и провизию из Тобольска. И при этом без всякого объяснения причин. Все это наводит на мысль, что понравившиеся вещи очень легко могут увозиться по домам и, стало быть, пропасть для нас! Омерзительно! Внешние отношения также за последние недели изменились: тюремщики стараются не говорить с нами, как будто им не по себе, и чувствуется как бы тревога или опасение чего-то у них! Непонятно!»

Вновь назначенный комендант пересчитал все ценности у Царской семьи и осмотрел их вещи, которые хранились в сарае, после приезда из Тобольска. Драгоценности сложил в шкатулку и унес с собой. Новая охрана, состоявшая в основном из бывших военнопленных, полностью ему подчинялась и с арестованными не общалась. В доме Ипатьева стало совсем тихо, казалось, новые часовые и между собой тоже не разговаривали. Комендант строго запретил насельницам Ново-Тихвинского женского монастыря Екатеринбурга помогать Царской семье, которой монахини передавали продукты из своего хозяйства. Александра Федоровна несколько раз просила Юровского разрешить принимать продукты из монастыря хотя бы для больного Алексея Николаевича, объясняя, что после приступа он сильно похудел и очень слаб. Комендант, в конце концов, разрешил монахиням приносить для цесаревича только одну бутылку молока и тогда, когда он позволит.

Алексей Николаевич действительно плохо себя чувствовал, не мог даже сам вставать на ноги, близкие из постели переносили его на кресло с колесами и потом катали на нем цесаревича по дому. После ареста дядьки Нагорного и лакея Седнёва некому стало ухаживать за больным цесаревичем, все заботы, с этим связанные, упали на плечи его сестер. Каждый раз возникала особая проблема, когда нужно было вынести Алексея Николаевича на прогулку. А он так рвался на свежий воздух, в сад! Больному Государю доктор Боткин запретил поднимать тяжести, боясь, что у того начнется кровотечение. Николай Александрович о своем здоровье в те дни писал в дневнике: «Весь день страдал болями от гемм[орроидальных] шишек, поэтому ложился на кровать, пот [ому] что удобнее прикладывать компрессы». В итоге на прогулки Алексея Николаевича на руках выносила сестра великая княжна Мария Николаевна. А кресло с трудом по лестнице спускали, а потом поднимали Ольга Николаевна с Татьяной Николаевной, им это, в общем-то, оказалось не по силам, слишком они обе были хрупкими. Кресло переворачивалось, падало, но помощников рядом не осталось.