Про этот мост я уже был наслышан. Те, кому выпало переходить через него, утверждали, что там стоит американский офицер и поименно выкликает каждого. Тот, чью фамилию назвали, должен перейти мост и оказаться на территории Западной Германии. И пока мы ехали, все наши мысли были сосредоточены на этом мосту. Я мысленно представлял, как с рюкзаком на спине и чемоданом в руке величаво прошагаю через границу, отделяющую меня от ада, и исчезну в темноте, не глядя на злобно уставившееся на меня призрачное божество девятилетнего рабства.

Мы проезжали множество маленьких городов, и везде пустота. Даже света в окнах почти не было. Дорога петляла, поднималась, потом снова шла вниз. Мы ехали мимо холмов, ущелий, деревьев. Было темно хоть глаз выколи. Но при свете солнца здесь наверняка красиво.

Потом остановка. Это означало, что необходимо выйти. Перед нами протянулся шлагбаум, а за ним виднелся мост. Да, да, мост! Ни русских, никого. Разве что пара приторно вежливых служащих «народной полиции». На прощание! Нам было сказано, что как ни жаль, но транспорта на той стороне нет. И нам предстояло положить багаж на землю, а позже погрузить на грузовик, который доставит и багаж и нас вместе с ним уже в другой лагерь. А сейчас пожалуйте вот по этой асфальтированной дорожке вперед. Что потом, поймете.

И мы, кто в одиночку, кто небольшими группами, зашагали по мосту. Американского офицера не было. Мы в одном месте сгрузили наш багаж и ринулись во мрак ночи. Все это очень походило на ночную мессу в костеле. Благоговейную тишину не нарушало ничто. Серьезно и торжественно на нас взирали выстроившиеся в ряд у края дороги ели. Их кроны припорошил снежок. Над нами сияло звездами небо. И Орион, на который мне столько приходилось мечтательно смотреть все эти годы, думая о том, что в тот же момент на звезду смотрят где-то далеко-далеко мои дорогие и любимые. Да, прав был поэт, воспевший новогоднюю ночь.

Нами овладело состояние праздничного опьянения. И позади, и впереди – покой и тишина. Ни намека на остервенелый крик конвоира. Только звуки наших шагов. Тишина поглотила нас без остатка. Это была самая настоящая новогодняя ночь, о которой мы столько мечтали, лежа на нарах, о которой грезили в жаркие пыльные дни, в дни, когда невыносимо завывает бушующая за окнами бараков пурга. Наступил момент, когда я просто не мог не остановиться и не прочувствовать радость, счастье и торжественное безмолвие момента. Секунды отделяли нас от официального вступления на землю родины, секунды, знаменующие конец нашим многолетним мукам.