Повторю еще, что у описания, в котором не показано трагического положения нашей страны, будет не слишком много шансов увлечь читателя… И тогда не будет пользы от моих попыток объяснить то, что для меня в своем развитии казалось ясным, а, как я уже сказал, произведение будет попросту искажением фактов истории.

Благодарю Тебя за любезность, с какой Ты пожертвовал так много времени на размышления о том, что последует за изданием книги. Собираюсь серьезно обдумать высказанные Тобою моменты.

Твой преданный Маннергейм[439].

Интенсивная работа над мемуарами продолжалась два года. Ему помогал полковник Аладар Паасонен, «серый кардинал» Генштаба, шеф разведки и контрразведки во время последней войны. По совету Маннергейма он весной 1945 года уехал из Финляндии и с тех пор жил за границей. Паасонен в 1921–1922 годах учился в Высшей военной школе в Париже (на одном курсе с де Голлем), в 1930-е годы был военным атташе в Москве и Берлине, знал несколько иностранных языков. Маннергейм попросил его приехать в Швейцарию и помочь в работе над мемуарами; то, что книга увидела свет, – во многом заслуга Паасонена. Кроме него в работе участвовала секретарь-стенографистка. Мемуары писались по-шведски и тут же переводились на финский язык.

Во время своих кратковременных приездов в Финляндию Маннергейм встречается с президентом Паасикиви, которому три года назад оставил обескровленную и разоренную двумя войнами страну.

Из дневника Ю. Паасикиви

4 октября 1949 г. Маннергейм у меня. Сказал, что послезавтра снова уезжает в Швейцарию. Долго разговаривали.

М<аннергейм> сказал между прочим, что у президента и правительства было много успехов.

Я спросил между прочим о впечатлениях Маннергейма после двухмесячного пребывания здесь.