Как Вы изволите видеть, я – русский, но живу в Финляндии и предпочту умереть вместе с финским народом, чем остаться жить, если Финляндия, спаси Господи, будет так же покорена красным зверем, как завоевана им моя родина. И вот именно это чувство и дает мне право и побуждает меня написать Вам эти строки в слабой надежде, что они не только будут прочитаны, но и продуманы.

Одним из оружий красного зверя в подготовке войны с Финляндией было утверждение, что в Финляндии все русское беспощадно преследуется и подвергается осмеянию и поруганию. Это свое утверждение большевики основывали главным образом на том, что во всех без исключения финских кинофильмах все русские без разбора изображались всегда в таких тонах и красках, что становилось стыдно за человека. На это, между прочим, обратили внимание даже иностранные корреспонденты, находящиеся в Финляндии. Вторым утверждением большевиков было то, что в Финляндии русский язык считается языком почти запрещенным и, во всяком случае, весьма нежелательным и что на этом языке не рекомендуется говорить громко.

Вы, Ваше Высокопревосходительство, сами, конечно, понимаете, что если такими утверждениями большевики оперировали перед всем русским народом, то, несмотря на всю неистребимую ненависть этого народа к своим палачам, он не мог видеть в Финляндии своего друга. Насколько весь этот народ – весь без исключения – заслуживает ненависти и похож на его изображения в финских кинофильмах, это можете судить Вы сами, который прожил немало лет среди русских и имел возможность более или менее наблюдать или узнать их. Я, как русский, рожденный в глубине России, принужден был с глубокой печалью в душе наблюдать в кинематографах перенесение вины отдельных русских администраторов (нередко не русских по происхождению) на весь тот народ, к которому я принадлежу и который притом ныне лишен всякой возможности сказать что-либо в свою защиту, так как его именем оперирует чуждый и ненавистный ему красный зверь.