Сначала застрекотала лента, и только потом медленно погас свет. Все сидели на стульях. В кресле находился один Сталин. Механик неотрывно следил за лентой. Только за дрожание ленты его могли посадить. Кстати, в то время даже профессия киномеханика была исключительно опасной, как опасно было все, что связывалось со Сталиным. В 1936 году во время кинопоказа в Кремле взорвалась аппаратура. Киномеханика посадили.

Кинопросмотр шел хорошо. Все, кроме Орджоникидзе, поглядывали на Сталина: как он реагирует. Ждали реакции, чтобы ее подхватить. После просмотра Сталин потянулся, обернулся к Микояну:

— Хороший фильм, Анастас. Я его смотрю уже тридцать шестой раз. И каждый раз с новым интересом. Замечательный фильм.

Говорят, что именно это одобрение спасло всю киногруппу, делавшую фильм, от репрессий. Хотя один человек все-таки пострадал: Исаак Махлис — художник ленты, который придумывал обмундирование Чапаева и веселый наряд Анки. Его арестовали и сослали в Магадан в 1936 году, где он работал в местном театре как художник. Все равно ему повезло. Могли бы ведь отправить на лесоповал. Говорят, что от лесоповала его защитило косвенное заступничество Сталина.

И тут Иосиф Виссарионович обратился к Шумяцкому:

— А какие сейчас фильмы ставят?

Шумяцкий подробно рассказал о том, что Григорий Александров, тот самый, который делал «Веселых ребят», снимает очередную музыкальную кинокомедию. Автор музыки Исаак Дунаевский. Все должно быть хорошо. Главная тема фильма — интернационализм, а вообще это история про то, что только в СССР человек может быть по-настоящему счастлив.

Сталин неожиданно сделал замечание:

— Ильф с Петровым тоже пишут, что человек может быть счастлив только у нас. Вот у вас все ездят в Америку. (Сталин имел в виду Эйзенштейна, Тиссэ, Александрова, Ильфа, Петрова.) А хорошо бы сделать так, чтобы из Америки ездили к нам и еще бы хотели остаться. Это то, что надо. А как вы думаете, товарищ Шумяцкий?

— Я думаю, что это очень ценное дополнение. Так и передам товарищу Александрову, — ответил начальник ГУКФа.

— И конечно, нам нужна веселая музыка, — сказал Сталин. — Это хорошо, что у нас появляются новые мастера, новые фамилии. У нас находятся люди, которые за недооценку Эйзенштейна, Пудовкина, Довженко ругают Шумяцкого. А зря, надо выдвигать новых людей. Ни для кого не закрыты пути соревнования, а круг избранных, маститых надо прорывать. Надо его расширять.

Это была похвала и намек на Александрова, которому Шумяцкий усиленно протежировал.

В разговор включился Серго, который напомнил, что кино мешать нельзя.