Приказали немедленно бросить курить. «Самое страшное даже не то, что после 42-х лет курения я должен бросить все, а то, что я привык думать и сочинять с неизменной сигаретой».

Июль ознаменовался гастрольной поездкой в Ригу. Собственно, гастролями это можно было назвать условно. Конечно, композитор музицировал, дирижировал оркестром, но все больше отдыхал. Ездить на юг врачи запретили. Рижское взморье пошло ему на пользу. В Риге он повстречался со своей давней любовью — Лидочкой Смирновой. Это прибавило ему молодцеватости. На поезд садился почти прежний красавец герой, гусар, покоритель женских сердец. Даже прибыл на поезд, как раньше.

И вдруг в поезде ему неожиданно стало плохо. Он думал, духота, гарь, пыль… Почти весь день 22 июля из купе никуда не выходил. У Дунаевского странным образом не оказалось валидола. Слава богу, лекарство удалось достать в соседнем купе. Исаак Осипович принял его, и ему стало лучше. На все предложения обратиться к врачу отвечал: «Что я, больной, что ли?» Композитор еще не во все верил и ни к чему не хотел прислушиваться. Он ехал в Москву.

Старший сын, Евгений, которого старые друзья Дунаевского почему-то (готовя том избранных писем Дунаевского) окрестили Генрихом, уехал в начале июня на летнюю практику на Северный полюс. Он оканчивал Художественный институт имени Сурикова. В качестве преддипломной практики получил экзотическое задание: вдвоем с приятелем они должны были на теплоходе пройти по Северному Ледовитому океану и отобразить жизнь и быт моряков в своих картинах.

Родители провожали вместе, как в старые добрые времена. Планировали, чем займутся, когда Евгений вернется из снежного царства, шутили, смеялись. На прощание расцеловались. Плавание предстояло трудное и долгое. Связь с Большой землей обещали очень плохую. Евгению такая романтика была только по нраву.

И вдруг, войдя в купе, Исаак Осипович сел, закрыв глаза, и по бледной щеке медленно сползла к подбородку скупая мужская слеза. Его попутчики — знакомые актеры — деликатно вышли в коридор. К ночи Исааку Осиповичу стало плохо. Он побледнел и откинулся к спинке дивана. Один из актеров бросился за водой.

25 июля корабль, на котором плыл его сын, затерло во льдах Арктики. Громадная белая махина застыла под лучами солнца. Евгений вместе с приятелем решили, что это отличный момент спуститься с корабля, побродить по льду, зарисовать их снежный Ноев ковчег во всем его великолепии. Обошли нос корабля. Снежные торосы похожи на острые пики, которые ждут зазевавшегося путника. О лед запросто можно порезать руку. Вдруг гладкое снежное поле сменилось сплошными торосами. Они мешают идти, приходится перепрыгивать с тороса на торос. Раздался страшный грохот, и ледяная глыба ушла из-под ног Евгения. Юноша оказался по пояс в воде. Ему кажется, что он сейчас утонет. И вдруг как будто кто-то сверху протянул руку, и он, ухватившись за нее, заполз на льдину. Все произошло за считаные секунды. Юношу не покидает ощущение, что его кто-то вытащил. Древняя магическая сила пророков не отказала в последней малости неверующему Исааку Дунаевскому и пришла на помощь его сыну.