Новый, 1969 год Александр Александрович и Елена Павловна встречали в Центральном доме работников искусств вместе со скульптором Александром Павловичем Кибальниковым (человеком весьма пьющим), живописцем Таиром Салаховым, главным художником журнала «Огонек» Игорем Долгополовым и их семьями. Разговоры, веселье, шутки, анекдоты продолжались без конца, и время пролетело незаметно. В пять утра Дейнека взглянул на часы, и все решили расходиться по домам. Шли пешком по московским улицам, наслаждаясь морозным воздухом и тишиной, рассказывала жена художника. Елена Павловна позже признавалась, что Дейнека, скупой на выражения чувств, всю нерастраченную за долгие годы нежность отдал ей.

И хотя Дейнека производил впечатление внешне жесткого человека, он был добрым, отзывчивым и щедрым. Старался помочь художникам, которым власть не благоволила. Племянница Нина рассказывала, что он подарил ей роскошные зеленые туфли на высоком каблуке, которые, как она считала, не взяла какая-то из его возлюбленных. Или, например, купил у Павла Никонова огромную картину «Рабочие на отдыхе», которая потом была передана в дар Курской картинной галерее. Рассказывали, что купил и работу Эрнста Неизвестного, но не забрал ее. Покупал теплые вещи натурщицам, которые крутились вокруг мастерских художников. Помогал родным в Курске: матери, сестре, брату, который скончался на год раньше его. Своего брата он называл на украинский манер «Петро». Его особенно не показывали общественности и поговаривали, что Дейнека прятал брата то ли из-за какой-то неприятной истории, произошедшей во время оккупации Курска, то ли из-за душевной болезни.

Когда стало ясно, что у Дейнеки развивается цирроз печени, он отказывался считать себя больным, не хотел лечиться. В мае 1968 года он внезапно потерял сознание и попал в больницу. Там его продержали около двух месяцев: он отказывался принимать лекарства и делать уколы. Все время просил, чтобы его отправили домой. Хотя сил у него уже не было и ходить он не мог. Стояли жаркие летние дни, и Дейнека просил отпустить его из больницы, уверяя, что дома ему станет гораздо лучше. Ему дали соответствующие рекомендации по диете и предупредили, что он сможет прожить десять или двадцать лет, если будет все соблюдать. Если нет — только год. Елена Павловна сразу поняла, что никаких диет он соблюдать не будет. Из больницы отправились на дачу в Переделкино, где все было подготовлено к лечению в домашних условиях. На даче произошло необыкновенное превращение: когда через два дня приехала врач и вошла в калитку, из сада, своей походкой вразвалочку, руки в карманах, вышел Александр Александрович. Врач не поверила своим глазам: «Боже мой! Неужели это вы?» Так отразилась на нем домашняя обстановка. Но это было временное явление.