Те, кто вынесли приговор Достоевскому, не понимали, что приговорены они. Недаром же Шкловский, изгнавший его за “измену”, впоследствии изменил себе, принявшись через тридцать лет наверстывать потерянное время»²⁷.

Однако сценарий «Мертвого дома» и сам фильм создавались в духе «измены», в стилистике «подлого визга». На второй минуте картины звучит крайне экзальтированная речь Достоевского (в исполнении Н. Хмелева) на открытии памятника Пушкину в Москве, с его знаменитым «Смирись, гордый человек!». В картине этот хрестоматийно известный монолог звучал с изрядной долей фанатизма, в радикальном сокращении и с утратой главного – мысли о Пушкине: «Не в коммунизме, не в механических формах заключается социализм народа русского. Он верит, что спасется всесветным единением во имя Христа. Господи, Владыка живота моего! Смирись, гордый человек, и прежде всего смири свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на ниве народной. Вот наш русский социализм».

Собранные воедино осколки речи звучали установочно и должны были быть немедленно опровергнуты. Окруженный разгоряченной, истерической толпой поклонников, провозгласивших его пророком и гением, смущенный шквалом аплодисментов, Достоевский видит молодую девушку (Ангелина Степанова): «И вам не стыдно так говорить? В нашей стране говорить о смирении? У нас Пушкина смирили. Вас! Надо говорить о бунте!» «Курсистку проследить и арестовать!» – приказывает жандармский чин (Михаил Жаров), наблюдающий за происходящим. «Нигилистка! Вон! Надо арестовать ее!» – кричат из толпы. Достоевский будто не слышит и упоенно проповедует молодым поклонницам: «Наша земля нищая. Но эту нищую землю в рабском виде исходил, благословляя, Христос!»

И снова аплодисменты, лавровый венок, поклоны, всеобщее ликование.

И только одинокий голос с балкона писателя Глеба Успенского, народника (Василий Ковригин) сокрушенно произносит вслух, в воздух: «А ведь пытался быть социалистом…»

Вот она, измена.

«Ваша речь – наша победа, – объясняет в номере гостиницы нерадостному Федору Михайловичу его грозный собеседник, обер-прокурор Святейшего правительствующего Синода Константин Победоносцев (Николай Подгорный), показанный в картине злым гением писателя, Кощеем Бессмертным. – Вы овладеваете молодежью. Последние номера “Дневника писателя” будут также представлены Государю Императору. Вы один из тех, кто сдерживает революцию. Ваша борьба как публициста и художника с народовольцами нами достаточно оценена. Вы боретесь с этой мразью, с этими жидами и велосипедистами (! – Л.С.), которые погубят Россию».