Куропаткин совету своего покровителя и учителя по жизни внял полностью. Образ мыслей, а это видно из содержания дневников, и поведение Куропаткина по отношению к монарху и его венценосной супруге, пусть где-то нарочито показушное, с неприкрытой лестью и угодничеством, в отличие от проявляющих суховатую сдержанность других министров постепенно создало особую ауру близких, доверительных отношений между военным министром и царской семьей.

Испытание на верность

Испытание на верность

При императоре Александре III Ливадия окончательно стала летней резиденцией царской семьи; именно отсюда, с берегов Черного моря, а не из Санкт-Петербурга и Царского Села, летом и осенью велось управление страной.

По заведенному порядку в Крым вслед за монархом работать и отдыхать перемещалось правительство, придворные и представители всех ветвей государственной власти. В Ялте и окрестностях, на побережье вводился особый усиленный режим безопасности, за охрану царя отвечали головой штатные и негласные сотрудники специального подразделения тайной полиции. Привязанность и любовь к Крыму от отца перенял Николай II, причем настолько крепко, что даже всерьез задумывался о переносе на полуостров столицы.

Несмотря на расслабляющую, располагающую скорее к отдыху, чем к кропотливой чиновничьей работе богемную атмосферу роскошных дворцов и дач среди пальм и кипарисов, вблизи теплого моря под ласковым солнцем, руководство государством не прекращалось ни на день, ни на час, ни на минуту – все министры и иные официальные лица непременно и планово-регулярно прибывали к императору с докладами в его служебные апартаменты в Ливадийском дворце, где обсуждались текущие дела, проходили совещания, рассматривались проекты нормативных актов, утверждались назначения, получались высочайшие САНКЦИИ на ДЕЙСТВИЕ.

Повседневная бюрократическая, аппаратная, малособытийная жизнь шла своим чередом, степенно и размеренно, пока не произошло непредвиденное событие, всколыхнувшее российскую политическую элиту.

22 октября 1900 года Николай II заболевает брюшным тифом. По тем временам болезнь считалась тяжело излечимой, с серьезными осложнениями, нередко приводящими к смертельному исходу.

Императрица, отчаянно борясь за жизнь супруга, волевым решением изолировала монарха от окружающих, не допуская к нему никого на протяжении нескольких недель, – лично принимала министров, рассматривала представляемые для доклада на высочайшее имя документы, от имени царя отдавала распоряжения.

Она не просто вмешивалась в государственные дела – она УПРАВЛЯЛА империей. Кроме того, Александра Федоровна сочла возможным игнорировать телеграммы матери Николая II – вдовствующей императрицы Марии Федоровны, пытавшейся внести свою лепту в разрешение кризиса престолонаследия или хоть как-то узнать о состоянии здоровья сына и течении болезни: матери царя даже отказали в просьбе о приезде в Крым навестить тяжелобольного сына.