И главное, что помимо стратегического мышления объединяет отечественных полководцев, – Барклай-де-Толли, Кутузов и особенно Куропаткин исповедовали политику СБЕРЕЖЕНИЯ русского солдата.

Отличие основное – стратегическое отступление в 1812 году означало не только потерю значительной части территории России, но и ее разорение, утрату и уничтожение имущества и материальных ценностей, беды населения в охваченных военными действиями губерниях Российской империи; в 1904–1905 годах армия Куропаткина отдавала противнику ЧУЖУЮ, китайскую ТЕРРИТОРИЮ, так и не пустив войска маршала Оямы в пределы Российской империи.

Отличие принципиальное – в мудрой позиции, терпении и выдержке монарха: у Александра I, несмотря на крайне негативное отношение к Кутузову после Аустерлица, личную неприязнь, доходившую до обвинений в «лживом характере», критику двора, наветы завистников и интриганов из ближайшего окружения военачальника, недоверие армии и общества, хватило ГОСУДАРСТВЕННОГО УМА не дергать полководца и дать ему возможность до конца реализовать стратегический план, даже немыслимой ценой оставления Москвы на разорение наполеоновскому войску.

В сложнейший момент сдачи древней столицы император поддержит решение Кутузова, произведя его в генерал-фельдмаршалы; в последующем отвергнет предложение Бонапарта о прекращении войны, сделав самому Кутузову жесткое замечание всего лишь за сам факт встречи с наполеоновским парламентером Жаком Лористоном; сможет сдержать давление матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, брата, великого князя Константина Павловича, ближайших соратников-Аракчеева, Румянцева, Балашова, умолявших заключить мир под страхом гибели династии.

Принцу Бернадоту император Александр I напишет: «Однажды вынужденный начать эту войну, я твердо решил продолжать ее годы, хотя бы мне пришлось драться на берегах Волги».

Александр I отдаст должное и незаслуженно обиженному Барклаю-де-Толли, вернув его на позицию командующего армией, присвоив чин генерал-фельдмаршала, титулы графа и князя, отметив орденами Святого Георгия I степени и Святого апостола Андрея Первозванного. В личном письме Барклаю император напишет: «План кампании, который мы приняли…, был…единственный, который мог удасться против такого противника, каков Наполеон…».

А Николай II в противовес своему прадеду ДРОГНУЛ – решительно НА СЛОВАХ начав войну, в конечном итоге «сплел веревку из песка», попутно сдав всех: миллионную армию с военным министром и Главным штабом, командующих и командиров, «безобразовскую клику», героев, погибших в сражениях на суше и на море, рабочих, ковавших оружие, крестьян, питающих войска провиантом, железнодорожников, денно и нощно гнавших по Транссибу воинские эшелоны, Куропаткина, слепо выполнившего все его указания и нигде и никогда не обмолвившегося об этом даже словом или полунамеком…