Но обычно, как вспоминали однополчане Ворожейкина, он усиленно тренировал глаз. На учебных стрельбах вели огонь по «конусу». «Истребитель, не умеющий стрелять, — это не истребитель», — твердил комэск своим лётчикам. Твердил он это и себе. Постепенно, в ходе тренировок и боевых полётов выработалась формула успеха воздушного боя: умелое пилотирование, строгий контроль за небом и приборами, что позволяет выжимать из машины максимум, и развитый глазомер. Не открывать огня на дистанциях, когда противник, кажется, близко, а на самом деле вне зоны досягаемости. Маневрировать, подбираться как можно ближе к противнику, выбирать верный угол атаки и открывать огонь в наиболее выгодной ситуации, наверняка, не тратя боеприпасы на длинные очереди в никуда.

Глазомер тренировал так. Наблюдал стоящие на аэродроме самолёты с разных дистанций. С одной — отчётливо видел такие-то и такие-то детали, с другой, более дальней, их было меньше. Измерял шагами. Прикидывал в уме, имея в виду огневые способности бортового вооружения Яка. Своими навыками и наблюдениями делился с боевыми товарищами. В небе, в бою готовых схем не существует. Ситуация в бою всегда меняется. Но опытный лётчик всегда может повлиять на её изменения в свою пользу и в пользу своих товарищей. К тому же у каждого пилота свои сильные и слабые стороны.

Теперь, когда получили новенькие Яки, оснащённые радиостанциями, групповой бой организовать и вести было легче. Тем не менее групповой бой — это непростая конструкция. В ней каждый должен был чётко знать своё место и видеть не только себя и противника, но и прикрывать соседа.

Вообще главной задачей истребителей были не воздушные бои. В воздушный бой с немецкими истребителями ввязывались тогда, когда обстоятельства складывались так, что иного выхода уже не оставалось. Главными задачами было сопровождение своих бомбардировщиков и штурмовиков. Провести их до целей, прикрыть во время бомбометания и штурмовки, а потом проводить назад. Это — первое. Второе — не допустить пролёта немецких бомбардировщиков на позиции наземных войск. Но именно тут и возникали схватки. То наши бомбардировщики теряли строй во время бомбометания и потом не могли собраться компактно, растягивались, давая возможность немецким истребителям нападать на отставшие машины; то атакующих истребителей противника оказывалось значительно больше, и они растаскивали эскадрилью, всячески пытаясь увлечь Яки боем, чтобы потом атаковать бомбардировщики.

Обычно о мастерстве и героизме лётчиков-истребителей судят по количеству сбитых самолётов противника, то есть по количеству побед. Так принято, но это не совсем верно. На Калининском фронта эскадрилья Ворожейкина не сбила ни одного немецкого самолёта — сопровождала свои бомбардировщики и эту задачу выполняла хорошо.