Отчаянным усилием отрываемся от фашистских истребителей, но „Юнкерсов“ уже не видно — они отбомбились.

Горючее на исходе. Скорее домой! „Фоккеры“ пытаются укусить. От очередей Архипа Мелашенко один из них падает на землю.

Бой провели удачно, но задачу, как ни старались, не выполнили. Почему? Очевидно, неправильно построили свой боевой порядок, позволили вражеским истребителям связать себя боем. „Кучкой“ летать нельзя…»

Боже, какой жестокий и красивый бой! Восхищает и то, насколько грамотно и стремительно действует командир эскадрильи, руководя боем горстки советских истребителей. Мгновенно оценивает ситуацию, и — вперёд.

А вот другой бой.

«…Бомбардировщики врага летят небольшими группами, волной на широком фронте, как бы собираясь сеять бомбы по всей полосе движения наших танков. Такого боевого порядка ещё не приходилось встречать. Мы с Анниным пошли в атаку на их правый фланг, Карнаухов с Лазаревым — на левый. Вглядываюсь, нет ли с „Юнкерсами“ истребителей. Но их как будто не видно.

Выбираю для нападения самую большую группу, идущую плотным клином девятки. Мой Як на пикировании набрал очень большую скорость. Зачем она сейчас? Это только усложнит атаку по тихоходным „Юнкерсам“. Теперь отчётливо видно, что их много — трудно сосчитать. А нас всего четвёрка. Два „Мессершмитта“ летят сзади и ниже моей цели. Пару „худых“ (так называли наши лётчики истребитель „Мессершмитт“ за его тонкий силуэт) вижу и на фланге, куда полетела пара Карнаухова. Атаковать „Юнкерсы“, не прогнав истребителей, невозможно. Заставить наших ведомых Аннина и Лазарева связать их боем также опасно: уж очень близко к „Юнкерсам“ летят эти „худые“, и они помешают нам с Карнауховым подойти к бомбардировщикам. Высота и скорость дают нам возможность мгновенно произвести любой манёвр. Атаковать сначала фашистские истребители непосредственного сопровождения? Но на этом потеряешь время, а восьмёрка „Мессеров“ опомнится и может накрыть нас. Мы свою задачу не выполним. Однако иного выхода нет. Дорога каждая секунда! Зная, что при наших атаках с высоты „Мессершмитты“, защищаясь, бросают свои бомбардировщики и уходят, передаю Карнаухову:

— Алексей! Бей сначала истребители!

Пара „Мессеров“, на которую пошли мы с Анниным, замечает нас и, прижимаясь к земле, уходит, не приняв боя. На одну-две минуты путь к бомбардировщикам открыт, и я, пользуясь разогнанной на пикировании скоростью, подбираюсь снизу под их строй. Очередь! И бомбардировщик неуклюже опускает нос к земле. Не отворачивая, беру в прицел второго. Очередь! Из „Юнкерса“ вырываются клубы чёрного дыма, и он, вспыхнув, проваливается.