После построения ряду бойцов и командиров майор Козин велел остаться для особого разговора. Состоялся разговор и с Иваном Кульбертиновым.

— Наслышан, Иван Николаевич, о ваших подвигах и незаурядных способностях. Хороший таёжный охотник — это отличный снайпер на фронте! Ваш взводный рассказал мне, как вы во время немецкой контратаки метко стреляли из своей винтовки.

— Мало стрелял, — пожал плечами боец. — Патронов мало.

— Ничего, — похлопал его по плечу комполка, — у нас теперь патронов много. Прикажу, чтобы вам, как снайперу, выдавали двойной боекомплект.

— Как снайперу? — Кульбертинов прищурился, изучая выражение лица комполка.

— Да, как снайперу, — подтвердил тот.

Майор Козин давно хотел наладить в полку снайперское дело. Но с кадрами было туговато. Хорошие стрелки время от времени появлялись, но вскоре гибли во время атак, а также от пуль немецких снайперов в снайперских дуэлях. Немецкие стрелки, надо признать, имели более основательную профессиональную подготовку. Снайпер должен был уметь не только хорошо стрелять, но, самое главное, тщательно маскироваться, выбирать наиболее выгодную позицию, удобную не только для ведения огня, но и для отхода, для смены рубежа, для ведения наблюдения. Ведь зачастую сведения, добытые снайпером во время наблюдения за передним краем противника и его ближним тылом, оказывались куда важнее поражённых им целей, пусть даже их оказывалось немало.

— У вас уже есть личный счёт. Здесь вы сможете продолжить свою охоту. Задачу буду ставить лично я или начальник штаба полка. А пока примите от командования вот этот подарок. — И майор Козин протянул бойцу новенькую винтовку с оптическим прицелом. — Надеюсь, что это оружие поможет вам более точно бить врага.

— Сёп, сёп[91], — закивал головой Кульбертинов.

Он был доволен подарком. А особенно тем, как приняли его в новой части. Сам командир полка майор Козин отметил его прежние боевые заслуги. Подарок майора Козина Кульбертинов принял, как и подобает сибиряку, сдержанно, но в то же время понимал, что это во многом доверие. Аванс до первого выстрела.

3

Воздушно-десантная дивизия занимала оборону в районе Новоархангельска Орловской области, прикрывая правый фланг 13-й армии. Дивизия понесла большие потери в изнурительных боях в районе Демянска. Она дралась рядом с 23-й отдельной лыжной бригадой. От штатной численности к моменту выхода во второй эшелон она имела лишь две трети бойцов и командиров. И вот командование приняло решение влить в неё остатки лыжных батальонов. Лыжбаты к тому времени выполнили своё предназначение, и их расформировывали. 24 апреля 1943 года 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию по железной дороге перебросили в район Касторного Курской области и затем пешим маршем направили под Поныри. Воздушно-десантную дивизию включили в состав 18-го гвардейского стрелкового корпуса[92]. Корпусу поставили боевую задачу: занять оборону во втором эшелоне 13-й армии по фронту Малоархангельск, Поныри, Ольховатка, Верхнее и Нижнее Смородино Курской области. Штаб 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии разместился в деревне Хмелевая. Полки заняли линию обороны перед так называемым Орловским плацдармом немцев — северный фас Курской дуги — и сразу же начали окапываться, строить блиндажи, долговременные огневые точки для пулемётов, лёгких орудий. Снайперы тоже обживали новый район, подбирали для себя удобные позиции, улучшали и маскировали их, не нарушая естественного рельефа местности. Одновременно шла интенсивная боевая учёба. Тактические занятия в основном проводились по теме действия в обороне.