— Сержанта Кульбертинова — к комполка!
Гнедой круп лошади вестового тут же пропал в облаке пыли, поднимаемой солдатскими ботинками и сапогами. Иван Кульбертинов вышел из строя и, придерживая приклад винтовки, чтобы она не болталась и не билась прицелом о туго набитый вещмешок, побежал в голову колонны.
— Иван Николаевич, вот что… — Майор Козин протянул ему руку, крепко пожал; с некоторых пор между ними установились тёплые, почти дружеские отношения. — У меня на тебя особая надежда. Бери лошадь и дуй в головное охранение. Там лейтенант Бойко, он предупреждён. Посматривай там в свою трубу. Скоро начнётся лесной массив. Надеюсь на твой опыт.
Не раз он выполнял поручения командира полка. Часто вёл наблюдение за нейтральной полосой и линией немецких окопов. Об увиденном докладывал лично майору Козину или начальнику штаба полка.
4
К утру 6 июля полк занял оборону по фронту Вавиловка, Тросна, Александровка в районе Малоархангельска. После полудня начались первые боестолкновения с передовыми отрядами противника. Вначале в дело вступила соседняя 3-я гвардейская воздушно-десантная дивизия при поддержке танков 30-го гвардейского танкового полка. Они стояли в первом эшелоне корпуса. А через несколько часов с немецкими танками и мотопехотой схватились авангарды 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
В журнале боевых действий 18-го гвардейского стрелкового корпуса среди трофеев дивизии значатся семь танков противника.
В этот день по приказу командующего Центральным фронтом войска 13-й армии силами 2-й танковой армии и 19-го танкового корпуса нанесли короткий контрудар, который заставил немцев действовать осторожнее. Этим контрударом генерал К. К. Рокоссовский заставил противника бросить в дело последние резервы. В какой-то степени это был риск. Но риск оправданный. Рокоссовский верил в свою оборону, в стойкость и опыт противотанковых расчётов, в надёжность стрелковых и десантных полков, в свою закалённую в подмосковных и сталинградских полях гвардию.
«
Противник особ. активности не проявлял. Мелкими группами пехоты и танков пытался атаковать подразделения 2 и 3-й ВДД».
На следующий день дивизия совершила ночной марш вдоль фронта и к рассвету сосредоточилась близ железнодорожной станции Поныри. Полк майора Козина, согласно архивным документам, занял оборону на линии «БЕРЁЗОВЕЦ, выс. 260, 5 (иск.), овраг ручья БРУСОВЕЦ».
Бойцов особо не информировали о том, что происходило перед их фронтом, на Орловском плацдарме, а тем более на всей Курской дуге. Но по тому, как лихорадочно перебрасывали их полк, по тому, как нервничали командиры, по их сдержанным репликам во время разговора ротных или комбата с ротными было понятно: немцы прорвали фронт, возможно, смяли или потеснили первый эшелон их 13-й армии, часть войск первого эшелона рассеяна, часть дерётся в полуокружении, а возможно, и в полном окружении, часть отошла на запасные позиции; в дело вступили соединения и части второго эшелона.