И только мама смогла бы по-настоящему ее понять Мама, и тетушка Зенобия, и даже мадам Терзи с Мэриоарой. Хотя… Сейчас она не уверена, поймут ли они ее. Ведь их столько разделяет…

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Просторное фойе и коридоры, ведущие к ложам, полны приглушенным гулом собравшихся. Венская опера снова дает представления. Во всем великолепии сверкает таинственным холодным блеском мраморная лестница. Ослепительный блеск роскошных канделябров отражается на восстановленной позолоте интерьера. По мягким, празднично роскошным коврам беспрерывной цепочкой проходят люди с просветленными лицами, демонстрируя туалеты и драгоценности, блеск которых то вспыхивает, то угасает в холодных глубинах высоких зеркал.

Мария отдыхает в уборной. Сегодня она вновь чувствует себя полностью изможденной. У нее опять было видение из числа тех, которых она так боялась. Слишком уж часто они оказывались пророческими. Это было в конце спектакля «Мадам Баттерфляй».

пела-плакала она над ребенком, с которым ее разлучали.

И в это мгновение ей привиделось, что умирает не несчастная Чио-Чио-Сан, не эта страдалица расстается со своим ребенком, а она сама. Это она расстается с Алексом и Катюшей, которых должны увезти далеко за море… И сейчас Мария сидит в уборной, охваченная давящей, настороженной тишиной. Густав вышел куда-то с приятелями. Замышляет постановку нового фильма, в котором предложил роль и ей. На этот раз она с удовольствием поработает с ним. Если только сможет. Поскольку с каждым днем все явственнее ощущает, что силы покидают ее. Она страшно устала. Эти гастроли, ох как они утомляют. Цюрих и Женева, Париж и Милан, Рим и Ницца, Палермо и Висбаден, и опять «Ла Скала» в Милане, и опять возвращение в Вену. Жизнь, полная блеска и волшебства, но вместе с тем и изнуряющего труда. Все чаще она испытывает необходимость отдохнуть, провести день-другой в постели, чтоб восстановить силы. Теперь уже не выкроишь время на прогулки по окрестностям Вены, на вылазки в маленькие трактиры, расположенные в пригородном лесу. Хотя Густав и неизменно рядом с ней. Тот же добрый, ласковый Густав, в какого она влюбилась когда-то.

Пришла наконец весточка от Ляли. Письмо, исколесившее много городов, прежде чем попасть к ней. На нем было бесчисленное количество штемпелей и марок самых разных стран.

«Слава богу, бури, пронесшиеся над нашими головами, оставили нас в живых, — писала Ляля. — Мы обе здоровы, и я, и мама. Муська, Муська, можешь не поверить, но мы даже расплакались, когда услышали твой голос по радио. Случайно поймали Вену и услышали. Я сразу узнала тебя. И поняла, что осталась в живых. Мама живет не со мной, но я знаю, что все у нее в порядке, главное же — здорова и довольна жизнью. Представляешь себе — я тоже начинаю видеть вещи в розовом свете. Возможно, пригласят в труппу здешнего театра оперетты».