Быков себя покалечить не дал. Это обошлось ему в десять лет простоя.

Наша с ним вторая запомнившаяся встреча — в Ленинграде примерно два года спустя после первой. У него родился третий ребенок. Детям не полезен климат Финского залива. Денег нет, потому что он отказывается от ролей. Если ему не дадут самому поставить картину, как он того просит, ему надо возвращаться на Украину. Леня тих и мрачен. У меня возникает ощущение, что его раздражает и мое присутствие, и мой интерес к его делам. Не идем ни к нему домой, ни ко мне в гостиницу, ни на студию, встречаемся на улице, на улице расстаемся.

Потом Леня снимает «Зайчика». У меня нет сейчас под рукой никакого справочного материала, и я боюсь наврать; память наша привязана к собственным датам, поэтому возможно, что «Зайчик» снят до нашей встречи.

Многие актеры на каком-то этапе начинают тяготиться чужой волей и пробуют себя в режиссуре. Некоторые остаются в этой профессии, и ветер творческой удачи высоко поднимает их паруса. Но никто из них при этом не перестает быть актером. Они снимаются в своих и в чужих фильмах, и снимаются хорошо, хотя мне кажется, в чужих фильмах их актерские достижения выше классом. Мало кто из них как актер открыл себя заново, хотя у многих изначальным посылом к режиссуре была именно надежда на это.

Этот посыл толкал в режиссуру Леонида Быкова. И он, наконец, поставил свою первую картину, сыграл в ней главную роль и потерпел тяжелое поражение, борьба с последствиями которого и отняла у него целый десяток лет.

Никто уже толком не помнит «Зайчика». Я сам помню его смутно, хотя и случилось мне его видеть во второй раз лет десять назад. Помню только, что ничего дурного, безвкусного или непрофессионального в картине не было. Однако ей тогда не простили именно эту усредненность: требовал, бился, доказывал, чуть ли не шантажировал своим нежеланием сниматься — и что? Как у всех! Так для этого не надо было мучить ни себя, ни людей — такова была примерно реакция на эту картину в Ленинграде. Правда, оценщики, как всегда, не хотели принимать во внимание свою усредняющую роль на всех этапах создания картины, от заявки до перезаписи и сдачи. А ведь есть примеры…

Ролан Антонович Быков рассказывал мне, что, когда он снимал свою первую картину «Семь нянек» (которая тоже, как известно, не принесла ему громкой славы), делал он это в объединении Михаила Ильича Ромма, который немало ему помогал и снимать, и «строгать». Так вот, годы спустя, на премьере следующей картины Ролана («Айболит-66»), Ромм сказал, что только теперь он понял, какую картину хотел сделать Ролан из «Семи нянек» и какую картину он, Ромм, сделать Ролану не дал, помешал. Боюсь, что на «Ленфильме» после «В бой идут одни “старики”» задним числом не нашлось своего Михаила Ильича. Забылось. А не надо бы забывать. Я убежден, что если мы сегодня посмотрим заинтересованными глазами этого неудачного «Зайчика», то увидим в нем родовые черты будущих быковских фильмов.