Эти «громадные количества», при ближайшем знакомстве с материалом, оказываются весьма и весьма малыми, особенно если мы при этом учтем те многочисленные случаи систематической замены диалектизмов фольклора общерусскими, общелитературными словами, примеры которых приводятся на предыдущих страницах и всей своей массой свидетельствуют об отталкивании поэта от тех узкоместных слов, которыми уснащены материалы фольклора.

Существует специальная работа о местных словах и выражениях в поэзии Некрасова. Ее автор, проф. С. А. Копорский, причислил к диалектизмам даже такие слова, встречающиеся в этой поэзии, как: дитятко, молодуха, дровнишки, косарь, пичуга, копна, стог, овин, молотило, заскорузлый, ворошить сено, ревмя реветь и т. д.

Между тем в эпоху Некрасова эти слова уже утратили свой диалектный характер. Вряд ли существовали в середине XIX века читатели, которым показались бы диалектизмами такие всероссийские слова, как кубарь, или пахать, или гумно, или дитятко. Впрочем, и сам С. А. Копорский в конце своей статьи признает, что в числе диалектизмов Некрасова очень мало таких, которые могли быть не поняты «за пределами данного говора»,[384] а это значит, что Некрасов в своих крестьянских стихах стремился преимущественно использовать общерусскую лексику, выбирая из диалектизмов такие, которые, в сущности, уже перестали быть диалектизмами.

Но сказать, что Некрасов всегда, во всех случаях, автоматически изгонял областные слова, значило бы дать упрощенческое истолкование сложному факту. Мы уже видели, что в своей творческой работе над словом Некрасов неизменно руководствовался тем гибким законом о лексике произведений поэзии, который сформулирован в глубокомысленном изречении Пушкина:

«Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».

«Безотчетное отвержение» тех или иных народных слов было Некрасову несвойственно. Сделав регулятором своего литературного стиля «чувство соразмерности и сообразности», он иногда, в редких случаях, вводил в поэзию даже такие узкоместные, областные речения, которые ему приходилось пояснять в примечаниях; напомню, например, стихотворение «На покосе», заключительные строки которого читаются так:

Оба диалектизма выступают здесь очень рельефно, потому что даны в концовке и, так сказать, подводят итог всем предыдущим строкам. Некрасов не побоялся сделать областную пословицу основой всего стихотворного текста, извлечь из нее наибольший эффект. Лаконичная, звонкая, меткая, украшенная внутренней рифмой, пословица эта хорошо выражала самую суть пресловутой крестьянской реформы («хоть и спокойно, да по-прежнему голодно»), и поэт, конечно, не мог пренебречь этим крылатым народным речением.