Однако коллекционер не обрел в Греции счастья. Он не мог жить без «своих детей», как он называл оставленные в СССР полотна. Не смог он заниматься своим любимым делом – собирательством. Тогда, в возрасте 60 лет Костакис сам взял в руки кисть и начал писать картины. На них – русские пейзажи, занесенные снегом деревни, мрачный концлагерь в Котласе, который он нарисовал по памяти, фантастическое пестрое «кладбище авангардистов». Говорят, что директора лучших европейских музеев предлагали за эти картины уже самого Костакиса большие деньги, но он не стал их продавать.
Вкус и чутье у него были необыкновенные. Однажды он гостил во Франции у Марка Шагала. Вдруг знаменитый художник протянул ему большую стопку своих рисунков: «Георгий, посмотри!» Костакис их внимательно посмотрел, а потом нерешительно сказал: «Знаешь, Марк, по-моему, вот эти три – не твои… Может, фалыпаки?».
– Слушай, Вава! – закричал жене в восторге от его необыкновенной проницательности Шагал, который решил испытать коллекционера. – Он угадал! Угадал! Это – и в самом деле фалыпаки!
Похоронили гениального коллекционера, который спас и сохранил целое направление русской живописи, на Первом афинском кладбище. Тихо, по семейному. На похороны не пришел никто ни из российского посольства, не приехал ни один представитель из Москвы. Великие заслуги грека перед русской культурой признали позднее. Осенью 2003 года в Третьяковской галерее в Москве состоялся торжественный вечер, посвященный 90-летию Костакиса. А сейчас готовятся отметить его 100-летие.
Тайны масонов
Тайны масонов
Как-то вечером я шел по центральному проспекту Афин Панепестимиу, рассеянно разглядывая витрины магазинов. Внимание невольно привлекали груды золотых украшений за стеклами ювелирных лавок, кричащие о доступной лишь немногим жизни, полной роскоши и удовольствий. Около одной из таких витрин я остановился: на подушечках из алого бархата была аккуратно разложена большая коллекция мужских перстней. Однако не обычных массивных колец из дутого золота с печатками, которые охотно одевает на толстый мизинец неожиданно разбогатевший строительный подрядчик или преуспевающий купчик средней руки. На украшенных мерцающими сапфирами, рубинами и изумрудами кольцах были искусно вырезаны таинственные знаки: циркуль с наугольником, мастерок, человеческий глаз в треугольнике, череп и скрещенные кости…
– Да это же масонские эмблемы! – подумал я. Они мне были хорошо известны со времен работы в Италии, где в начале 80-х годов вспыхнул бурный скандал вокруг тайной масонской ложи «П-2», готовившей государственный переворот. До сих пор я не подозревал, что масоны есть и в православной Элладе, но витрина магазина явно свидетельствовала об их присутствии в Афинах – не станет же расчетливый хозяин ювелирной лавки выкладывать на витрину товар, который не пользуется спросом. Впрочем, чего гадать? Я решительно толкнул дверь лавки.