Через полгода Захарьин скончался, так и не выделив Музею ни копейки из своих миллионов. Эту оплошность исправил впоследствии советский историк медицины Лушников, сообщивший, будто «на организацию» Музея Захарьин истратил «огромные суммы». В действительности непомерные по тем временам деньги на формирование музейных коллекций израсходовали вдова и старшая дочь Захарьина.
Вдова заслуженного ординарного профессора Екатерина Петровна Захарьина принадлежала к старинному дворянскому роду Апухтиных, земельные владения которых на протяжении трёх столетий находились в Орловской губернии. После бракосочетания с адъюнктом Захарьиным 22 апреля 1862 года она сохранила как личную собственность родовое имение – сельцо Прилепы и 650 десятин земли в Болховском уезде Орловской губернии.[553] Доходами от своих земельных угодий она могла распоряжаться самостоятельно, не спрашивая согласия мужа.
9.3. Жена Г.А. Захарьина благотворительница Е.П. Захарьина (1880-е годы).
9.3.
Она свободно владела тремя иностранными языками, много читала и активно помогала супругу в написании его докладов и статей. Когда же её дети подросли, она, человек «добрейшего сердца», по выражению Цветаева, занялась филантропией: «В течение длинного ряда лет она употребляла ежегодно значительные суммы на помощь бедным и делала это так, что, кроме получавших её помощь, никто об этом и представления не имел. Помогала она много беднякам из учащейся молодёжи, много давала она на образование детей родителям, впавшим в бедность. <…> Но благотворила Е[катерина] П[етровна], не выдавая своей тайны. Едва ли посещала она благотворительные общества, делая своё дело в стороне от большого света». Сколько тысяч рублей отдала она с 1898 по 1910 годы на создание Музея, осталось неизвестным. По словам Цветаева, она принесла в дар Музею «целый зал скульптур» – группу многочисленных статуй «несчастной Ниобы и её гибнущих детей».[554]
9.4. Старшая дочь Захарьиных благотворительница А.Г. Подгорецкая (1910-е годы).
9.4.
Старшая дочь Захарьиных, бездетная вдова Александра Григорьевна Подгорецкая (1863 – после 1932), одной из первых вошла в состав Комитета по устройству Музея и в качестве «члена-учредителя» взяла на себя обязательство обеспечить Музей памятниками эпохи Возрождения; их предварительная стоимость составляла 55 650 рублей.[555] На её личные средства была закуплена «большая серия лучших созданий итальянской пластики эпохи Возрождения» – творений Луки и Андреа делла Роббиа, Донателло и Микеланджело. Она же в 1911 году заказала художнику Головину панно для зала древнегреческих надгробных рельефов, сгоревшее в 1941 году во время воздушного налета.[556]