Из Копенгагена в Каир

Луи или его старшие продавцы традиционно встречались с клиентами Cartier на континенте, но к концу 1920-х годов Жак взял на себя зачительную часть этих обязанностей. Большие продажи стоили дополнительных усилий, но путешествие по всей Европе из Лондона отнимало много времени и нередко было далеко не простым. Жака могли вызвать в Копенгаген только для того, чтобы сообщить, что великая княгиня Ольга не сможет его принять, или он приезжал в Париж, чтобы повидаться с Юсуповыми, а ему говорили, что князь путешествует, а его жена «находится в доме подруги и говорит, что больна».

Более успешные поездки включали путешествие в Каир в 1929 году, где Жак представил большую коллекцию драгоценностей для французской выставки. Король Египта Фуад I, франкофил, был известен тем, что держал свою жену, королеву Назли, под строгой охраной в королевском гареме, но позволял ей два утешения: посещение оперы и экстравагантные подарки драгоценностей. «Все заметили, – писала одна британская газета о выставке Cartier, – что король Фуад I долго задержался на этой выставке, где Его Величество принимал Жак Картье». Всего через две недели братья Картье получили известие из каирского дворца Абдин, что их фирма назначена поставщиком двора короля Фуада I.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье Я помню, как мой отец работал над выставкой в Каире. Он взял с собой несколько эскизов, чтобы поработать над ними, когда мы ездили в Санкт-Мориц на каникулы. Эти события требовали большой подготовки. Вы не просто привозили драгоценности – изготовление достаточно дорогих предметов, чтобы произвести впечатление, связало мастерскую на многие месяцы.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Я помню, как мой отец работал над выставкой в Каире. Он взял с собой несколько эскизов, чтобы поработать над ними, когда мы ездили в Санкт-Мориц на каникулы. Эти события требовали большой подготовки. Вы не просто привозили драгоценности – изготовление достаточно дорогих предметов, чтобы произвести впечатление, связало мастерскую на многие месяцы.

Долгие путешествия начинали утомлять Жака; а вернувшись домой, он не находил времени на восстановление сил. Если не устраивал крупных мероприятий – таких, как выставка жемчуга Персидского залива летом 1928 года или парад драгоценностей и моды для «Французского Общества» с участием Ланвен и Ворта весной 1929 года, то принимал французских гостей в качестве главы «Альянс Франсез», встречался с клиентами в отеле Brown's в Мэйфере или обсуждал новые идеи с дизайнерами. В будние дни он ужинал вне дома – с Марго Асквит и ее друзьями в особняке в Мэйфэре или с продавцом Беллендже и его невестой в Патни; через день – с махараджей в отеле Savoy. А еще были опера, театр и благотворительные мероприятия, в то время как выходные рассматривались как возможность принять друзей и клиентов в Милтон-Хит. Это мало чем отличалось от активности Пьера в Нью-Йорке, но у Жака было слабое здоровье после туберкулеза и отравления газом во время войны. Ему было за сорок, но бывали дни, когда он чувствовал себя на десятки лет старше.