Итак, чудо-изумруд разделен надвое. Одна полированная половина продана американскому миллионеру. Другая, в 19,77 карата, была выбрана королем Эдуардом VIII в качестве центрального камня платинового обручального кольца для Уоллис Симпсон. Традиционно изумруды не используются для обручальных колец. По сравнению с бриллиантами камень мягкий и легко царапается при ежедневном ношении. Но король Эдуард VIII не интересовался традициями.
Как и в случаях с другими драгоценностями, которые он покупал для Уоллис, король попросил Cartier выгравировать на нем свое личное послание: «Мы теперь наши 27 × 36». Он сделал ей предложение 27 октября 1936 года – в тот день, когда Уоллис получила развод с Эрнестом Симпсоном.
«Эти американцы всегда держатся вместе!»
По мере того как угасал пыл коронации и опускались флаги, тысячи иностранных гостей хлынули из Англии в Париж. Многие из них, приехавшие издалека, планировали провести время в Европе. Вторым пунктом после Лондона была долгожданная выставка современного искусства и технологий, которая открывалась в конце месяца во французской столице. Пьер, принимавший активное участие в продвижении этого события в Америке, пересек Ла-Манш вместе с Эльмой и с нетерпением ожидал торжественного ужина по поводу открытия. Как всегда, его работа для Франции была отмечена. В следующем году орден Почетного легиона возвысит его до звания Командора – третьего по значению после Гран-офицера и Гран-Круа.
Важным клиентам, приехавшим во французскую столицу на всемирную выставку 1937 года, Cartier предлагал сувенирные карманные часы из нержавеющей стали
Встретившись с коллегами в доме 13 по Рю де ла Пэ, Пьер обнаружил, что им не терпится услышать о коронации. Судя по тому, что они видели в газетах, это было уникальное событие. Они завидовали английскому общественному энтузиазму. Жизнь во Франции не была такой беззаботной. Промышленное производство пришло в упадок, безработица – высокой, Народный фронт начал распадаться, что привело к политической неопределенности. «Очень жаль, что существует такая разница между духом английского народа и французов», – заметил старший администратор Cartier Paris Жорж Мери, отметив свою веру в то, что «после этого беспокойного периода Франция восстановит свои традиционные качества».
Американский продавец Джек Хейси помогает клиентке; сезонное отделение Cartier в Канне, где он работал в летние месяцы в конце 1930-х годов
В салоне появился новый молодой сотрудник, который очень хотел познакомиться с Пьером. Американцу Джеку Хейси был 21 год, он появился в Cartier год назад в поисках работы. Совершенно уверенный в себе, он ничего не знал о драгоценностях, как признался на предварительной беседе, но умел продавать. Интервьюеры, Леон Фарин и Эдмон Форэ, сначала сомневались, думая, что молодой повеса ищет временную работу, чтобы заработать на хорошую еду и красивых женщин. Но Хейси, прирожденный торговец, сумел убедить их. После того как его американские рекомендации были проверены нью-йоркским офисом, он был принят на работу – и стал быстро продвигаться по службе в отделе продаж. Обычно младшему продавцу требовались годы, чтобы дойти до работы с важными клиентами, но для Джека преимуществом стала национальность. Все началось с того, что актер Дуглас Фэрбенкс вошел в дом 13 по Рю де ла Пэ в поисках подарка для друга. Узнав своего собрата-американца, он направился прямо к Хейси. К большому огорчению более опытных продавцов-французов, два американца болтали о бейсболе и политике, как будто были друзьями всю жизнь. После того как Фэрбенкс сделал покупку, он попросил Хейси доставить ее своей подруге в отель. Подруга оказалась актрисой, которую Cartier в течение многих лет надеялся получить в качестве клиента. Звали ее Марлен Дитрих.