Когда мы вышли на сцену, Пети то и дело что-то добавлял в мою партию, а на следующий день назначена генеральная репетиция. Когда эпизод в комнате Графини заканчивался, я просто убегал в кулису. Вдруг Ролана осенило: «Вы должны перепрыгнуть через кровать!» А кровать, как назло, сделали очень широкую. Я стою и понимаю, чтобы ее перелететь, мне, как реактивному самолету, разогнаться нужно…

После прогона ко мне подошел Н. Б. Фадеечев, чтобы сделать какие-то пожелания. Пети и его на наши репетиции не пускал. Тут на сцену выскочил один из педагогов, чье мнение меня вообще не интересовало, бросился к Ролану, начал говорить, что Цискаридзе тут делает неправильно и там неправильно делает. К моему изумлению, Пети стал с ним соглашаться. Силы и нервы мои были на пределе. «Танцуйте сами!» – бросил я в сердцах Пети и ушел.

58

«Пиковая дама» шла вторым балетом, после «Пассакальи» Р. Пети в I акте. Гримируюсь, стук в дверь – Ролан. В щель просунулась только его голова: «Можно я посижу?» Я молча кивнул. Он не вошел, а буквально просочился через эту щель, сел. Пети очень боялся чрезмерного театрального грима в Германне, хотел, чтобы мне сделали деликатный грим, как в кино.

Французы между собой называют нас, русских артистов, «russian shit», то есть «русское дерьмо». Считают, что в России в моде варварская роскошь в театре, а балерины и танцовщики сильно злоупотребляют гримом. В общем, что мы – «второсортный» товар, не зря нам, как я уже говорил, даже платили гораздо меньше. Думаю, это выражение некой зависти к русской танцевальной школе и нашей талантливости в области балета, с одной стороны, и европейской спеси – с другой. И это притом, что все они, современные французы и англичане, американцы и канадцы, так или иначе, выучены русскими педагогами! Потому что балет, как вид искусства, Европа, и Франция в том числе, утратила к концу XIX века. А у нас-то расцвет был в лице М. Петипа, Л. Иванова, А. Горского.

Пети, кстати, всегда подчеркивал, что балету учился у русских. Он очень смешно рассказывал, как вместе с И. Шовире и З. Жанмер они ходили в студию к М. Ф. Кшесинской для того, чтобы посмотреть на любовницу последнего русского царя. А занимались они по-настоящему у Б. А. Князева и у О. И. Преображенской.

Конечно, перед «Пиковой дамой» Ролан страшно волновался. Он собственноручно разослал приглашения на премьеру по всему миру. В общем, в тот вечер в зале Большого театра собрался весь балетный бомонд. Прилетела Зизи Жанмер, директор Парижской национальной оперы Юг Галь, интенданты ведущих европейских театров, К. Крисп от The Financial Times, пол-Парижа, пол-Лондона – в общем, как говорится, были все. Зал набился до такой степени, что Григорович сидел в партере на приставном стуле.