Но 24 августа посол передал в Москву «перевод проекта договора о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Чехословакией». Одобренный советским правительством, он с некоторыми поправками был вручен Фирлингеру для передачи Бенешу 30 сентября. Он согласился с предложением Москвы заключить договор сроком на 20 лет, но настоял на сохранении его антигерманской направленности. В протокол при подписании договора советская сторона предлагала (по словам Фирлингера, по инициативе Сталина) внести пункт о возможности присоединения в будущем к договору третьей стороны (имелась в виду Польша. – В. М.) и его превращении, таким образом, в трипартитное соглашение[812]. Бенеш был доволен этим дополнением, поскольку хотя бы отчасти реализовывалась его идея трехстороннего пакта.

Хотя англичане заверяли, что они в принципе не возражают против поездки Бенеша в Советский Союз, советовали отложить ее до совещания министров иностранных дел СССР, Великобритании и США, которое планировалось в Москве во второй половине октября 1943 г. 24 сентября чехословацкое правительство подтвердило свою позицию в вопросе быстрейшего заключения советско-чехословацкого союзного договора[813]. Об этом были информированы правительства Великобритании, США и СССР. Идеи раздраженно отреагировал на полученное сообщение, заявив Масарику: «Ваше правительство с ума сошло и думает лишь о договоре с Россией. У меня не только эта забота, но немало и других дел! В России мы будем говорить и по этому вопросу»[814].

Позиции Англии казались непреклонными. Она считала, что «договор не может быть подписан до конца войны», о чем Бенеш сообщил Фирлингеру 18 октября, после отъезда Идена в Москву: «Я не хочу, чтобы ныне Чехословакия стала яблоком раздора между Англией и Россией… Невозможно, чтобы мы пошли на риск прямого и острого конфликта между Чехословакией и Англией, последствия которого были бы опасными. Мы не в таком положении, чтобы могли это сделать»[815].

Однако президент был далеко не уверен, что Москва и Лондон придут к взаимопониманию относительно договора и страшно досадовал как на Англию, так и на СССР, считая, что обе страны вели против него «нечестную игру»[816]. На конференции министров иностранных дел Великобритании, СССР и США, проходившей в Москве с 19 по 30 октября 1943 г., обсуждались мероприятия, которые следует предпринять для сокращения сроков войны против Германии и ее союзников в Европе. На своем шестом заседании 24 октября[817] конференция по просьбе Великобритании рассмотрела вопрос о соглашении между главными и малыми союзниками по послевоенным вопросам. За два дня до заседания, по словам Молотова, проект советско-чехословацкого договора был направлен Идену и Хэллу. После непродолжительных дебатов между Молотовым и Иденом, не содержавших никаких новых мотиваций и объяснений позиций сторон, Идеи заявил, что, ознакомившись с проектом, считает договор хорошим и не имеет возражений против него, а также против поездки Бенеша в Москву для его подписания. Это и было зафиксировано в секретном протоколе Московской конференции от 1 ноября 1943 г.[818]. 26 октября временный поверенный СССР при союзных правительствах в Лондоне П. Д. Орлов официально уведомил об этом Бенеша и передал ему пожелание советского правительства «как можно скорее посетить Москву и подписать договор»[819]. Бенеш сказал, что это и его желание. «Так будем паковать чемоданы, – сказал он с веселой усмешкой своему секретарю Э. Таборскому. – Я был уверен, что англичане, в конце концов, образумятся»[820].