Были приняты также предложенные коммунистами структура и персональный состав временного чехословацкого правительства Национального фронта. Из 25 членов нового правительства семь представляли коммунистов, три – социал-демократов, три – чешских социалистов, четыре – словацких демократов, три – народную (католическую) партию, пять были формально беспартийными. Возглавил кабинет близкий к коммунистам левый социал-демократ 3. Фирлингер, который, думается, устраивал и Кремль. Представители КПЧ и КПС заняли важнейшие посты двух вице-премьеров (К. Готвальд и В. Широкий), министров внутренних дел, информации, сельского хозяйства, социального обеспечения и пост государственного секретаря в министерстве иностранных дел (В. Клементис). 12 членов созданного кабинета во время войны находились в Англии, шесть – в СССР, семь – в стране. По национальности 16 были чехами и 9 словаками[895]. Бенеш не участвовал в обсуждении программы, но был в курсе как дискуссий о ее содержании, так и переговоров о составе правительства. Нельзя сказать, что он самоустранился от решения всех этих важных для страны вопросов, но предпочитал, как «надпартийный» лидер, внешне «незаинтересованную» позицию, хотя получал информацию о позициях участников заседаний и негласно доводил до своих сторонников собственное мнение по тому или иному вопросу. Особенно волновали его переговоры со словаками, представленными делегацией СНС и претендовавшими на статус самостоятельного народа. Именно по словацкому вопросу дискуссия была особенно острой. Бенеш не собирался отказываться от своей теории о «едином чехословацком народе», но в сложившейся ситуации не считал нужным акцентировать на этом внимание и полагал, что каждый тут может иметь свой взгляд.

28 марта делегация Национального фронта чехов и словаков представила президенту состав нового правительства. Убедившись, что он был поддержан всеми партиями, Бенеш согласился с проектом и обещал сохранять в отношении кабинета полную лояльность. Далее он констатировал, что новое правительство имеет свои хорошие и плохие стороны: хорошо, что словаки получили ключевые посты, но плохо, что, воспользовавшись ситуацией, они заняли слишком много кресел; коммунисты, по праву вошедшие в правительство, также воспользовались благоприятной ситуацией, чтобы захватить «себе кусок больший, чем им полагается»; в отсутствие аграрной партии в правительстве не представлены сельские слои населения, за которые предстоит борьба[896].

Все намеченные в Москве дела были выполнены. Бенеш и новое правительство готовились к отъезду на родину. За день до него Сталин дал обед в честь Президента ЧСР, который состоялся в Екатерининском зале Большого кремлевского дворца. С тостами и краткими речами выступали В. М. Молотов, Э. Бенеш, Л. Свобода, Я. Масарик, В. Шробар. Советский лидер дважды произносил тосты. Взяв слово в первый раз, Сталин заявил, что он «слышал много славословий по адресу Красной Армии», но, несмотря на то, что это «действительно доблестная, храбрая и славная армия», «она имеет еще много недостатков» и что среди насчитывающихся в ее рядах 12 млн человек не все – ангелы. «Тов. Сталин сказал, – значится в сделанной по памяти записи Б. Ф. Подцероба, секретаря Молотова, – что он хочет, чтобы чехословаки не слишком очаровывались Красной Армией, чтобы затем им не слишком разочаровываться. Он, тов. Сталин, хочет, чтобы чехословаки поняли психологию, поняли душу рядового бойца Красной Армии». Затем Сталин поднял бокал за то, чтобы «чехословаки поняли и извинили бойцов Красной Армии».