– Не троньте меня! Не мешайте! Я белочка! Я белочка! Я голодная белочка!

Фоменко скулил:

– Я зайчик! Я зайчик!

Не отставал от друзей и Павлов.

Под смех и улюлюканье зевак их в конце концов стащили на землю и повели в «полтинник» – 50-е отделение милиции. Там друзей начал учить сам начальник этого заведения:

– Что вы вытворяете, сукины дети?!

Дружки тупо смотрели на него, а потом синхронно ударились затылками о стену, наклонились над столом и выпустили на него целую лужу слюны. Обалдевший начальник заорал на подчинённых:

– Не видите, кого вы мне привезли?! Они все больные. Развезите их по домам! Мне что, за них отвечать?

И их развезли, вручив под расписку обеспокоенным родителям.

…Следующий номер «диссиденты» выкинули на той же улице Горького. На этот раз они перегородили её многочисленными аптечными пузырьками. Павлов и Косолапов перегораживали, а Фоменко руководил уличным движением:

– Товарищи, товарищи, обходите, пожалуйста! Машины, объезжайте, объезжайте! Мы берём пробы воздуха! Берём пробы воздуха!

Пешеходы обходили, машины объезжали. Когда поток последних закупорил улицу, «диссиденты» ногами разбросали пузырьки и объявили:

– Всё, товарищи! Движение открыто! Проезжайте, проезжайте!

Никто ничего не понял. Откуда эти «исследователи»? Где милиция? И что за чертовщина творится на главной улице города?

…Следующий номер троица отколола уже в училище. Секретарём комсомольской организации в нём был Шестаков, которого Дуров именовал настоящим долдоном. Комсорг носил ботинки сорок шестого размера. На занятиях пластикой он ставил их у шведской стенки и спрыгивал с неё прямо в ботинки. Однажды, проделав этот номер, он замер. Потом изрёк:

– Я всё понял: это политический выпад, – и пошёл жаловаться директору. – Они мне написали в ботинки как комсомольскому вожаку. Это политический выпад.

Как говорится, запахло жареным. Но это уже не наша тема, наша – улица.

Он не отсиживался. Молодые сотрудники «Литературной газеты» Лазарь Лазарев и Бенедикт Сарнов шли по улице Горького и оживлённо обсуждали полученное задание: взять у И. Г. Эренбурга какие-нибудь материалы для печати. Оба сильно робели и были полны сомнений в успехе своего предприятия. В этом состоянии и застал их неожиданный вопрос встречного: