Рискованная разведывательная работа не раз становилась источником разного рода неприятностей для тех, кто её возглавлял. У Даллеса были крепкое здоровье и железные нервы, что прежде всего, наряду с его умением при необходимости идти на компромиссы с руководителями других государственных органов, опытностью и в некоторых случаях безжалостностью, большими аналитическими способностями, привело к тому, что он руководил ЦРУ намного дольше, чем его предшественники и преемники.
Подчас источниками затруднений и повышенных забот для Аллена являлись фальшивые информаторы. На то, чтобы отличить человека, готового по тем или иным причинам действительно изменить своей стране и стать агентом другого государства, от лица, пытающегося стать «кротом», то есть инкорпорироваться в структуры другого государства по заданию противоположной стороны, необходимо было тратить огромные силы и средства.
Но было и немало просто мошенников, пытавшихся продать за крупные суммы секреты, которыми они на самом деле не обладали. Даллесу не раз поступали донесения сотрудников ЦРУ о том, что на них вышли лица, связанные с атомными делами, предлагавшие продать уран-235 или уран-238. Подчас таких мошенников можно было разоблачить почти с первого взгляда — они приносили «драгоценное вещество» в бутылочке из-под лекарства или завёрнутым в тряпочку, причём требовали немедленной оплаты. В большинстве случаев авантюристы действовали значительно более изощрённо. Но и при первом варианте каждый такой случай докладывался руководству, и нередко разбираться приходилось самому Даллесу.
Позже пошла мода на фальшивую информацию о ракетах. Даллес писал: «Зачастую их информация выглядит правдоподобной, хорошо аргументированной и прекрасно оформленной. Ей присущ только один недостаток: она не имеет первоисточника»492. Установить это, однако, во многих случаях было очень трудно, и ЦРУ неоднократно «прокалывалось», приняв мошенника за солидную фигуру. Бывали и случаи (о некоторых из них Даллес упоминал в своей книге), когда свои услуги предлагали люди, которые на самом деле страдали душевными заболеваниями. Каждый из всех этих случаев необходимо было опытным разведчикам тщательно изучить, чтобы извлечь иголку, которая, может быть, затерялась в стоге сена.
Другая существенная трудность, с которой почти непрерывно сталкивался Даллес, состояла в том, что сведения, которые рассматривались как сугубо секретные, какими-то неведомыми путями выходили на поверхность, становились достоянием прессы. То, что они попадали в печать и всячески муссировались, часто в преувеличенном или даже в совершенно извращённом виде, неудивительно. В открытом обществе никто не мог воспрепятствовать журналисту, редактору, собственнику газеты или журнала публиковать то, что ему вздумается. Работники печати могли опасаться только судебных исков от частных лиц или общественных организаций (значительно реже — государственных органов) по обвинению в оскорблении достоинства, национальной или расовой принадлежности. Разглашение секретов лицами, которые не давали обязательств хранить нечто в тайне, под судебные статьи подвести было невозможно. Это был как раз один из тех случаев, когда демократия и открытость представали своей оборотной стороной.