Екатерина и ее гости провели в Киеве шесть недель. После этого путешествие должно было возобновиться на больших галеонах, специально построенных для плавания по реке. 22 апреля пушки оповестили о том, что лед на реке треснул. К полудню императрица и ее гости поднялись на семь пышно украшенных и обставленных в римском стиле галер, которые были раскрашены в красный и золотой цвета, а по бокам располагались русские гербы – двуглавые орлы. На галере Екатерины, названной «Днепр», спальня императрицы была отделана золотой и алой шелковой парчой, также там находилась библиотека, комната для занятий музыкой и столовая. Отдельная палуба с балдахином позволяла Екатерине дышать свежим воздухом, но при этом защищала от солнца. Шесть остальных галер были почти такими же роскошными: внутри они были выкрашены в красный и золотой цвет, а каюты – отделаны дорогой парчой. На галере Потемкина размещался сам князь, который больше не казался «злым волком», две его племянницы, их мужья, а также его новый друг – беспутный авантюрист, князь Карл де Нассау-Зиген. Это был сорокадвухлетний дворянин франко-немецкого происхождения, разорившийся наследник крошечного княжества, который путешествовал по миру, участвовал в войнах на суше и на воде, женился на польке, затем приехал в Россию, где познакомился с Потемкиным. Екатерина с подозрением относилась к такому знакомству. «Странно, как тебе Князь Нассау понравился, тогда когда повсюду имеет репутацию сумасброда, – писала она Потемкину, – а притом известно, что он храбр».

В день отплытия, пока галеры были все еще у берега, Екатерина пригласила пятьдесят гостей на обед на борту специальной «обеденной» галеры. В три часа дня флот отплыл и направился вниз по течению. Семь галер в сопровождении восьмидесяти меньших по размеру судов, на которых размещалось тысяча человек прислуги, представлял собой необычную флотилию. В шесть часов некоторые из гостей отправились на корабль императрицы ужинать, в последующие дни путешествия это стало традицией.

Под голубым небом, по сверкающей от солнца реке, раскрашенные гребные суда ритмично опускали весла в реку, и «флот Клеопатры», как назвал его Линь, двигался по Днепру. Путешествие по великой реке было привычным для России способом передвижения, но никто еще не видывал подобного великолепия, и толпы людей собирались на берегах, наблюдали за вереницей судов и махали вслед проплывавшим кораблям. Флот следовал мимо лугов, на которых цвели дикие цветы, паслись стада коров и овец, мимо деревень, а недавно выкрашенные крыши домой и церквей блестели на солнце. Пока большие галеры проплывали мимо, рой маленьких лодок сновал между ними, перевозя посетителей с одной галеры на другую, а также доставляя вино, еду и музыкантов, которые играли во время трапез и вечерних концертов. Днем Екатерина лежала на палубе галеры под шелковым навесом. Для ее гостей и других пассажиров, не являвшихся прислугой императрицы, утро было свободным, путешественники навещали друг друга, обсуждали дела, сплетни, играли в карты. К полудню галера императрицы выстреливала из пушки – это был сигнал, приглашающий к обеду; иногда лишь с десяток гостей направлялись на ее галеру; когда же гостей было больше пятидесяти, они плыли на специальную обеденную галеру. Часто флотилия останавливалась, суда вставали на якорь, и пассажиры могли устроить пикник или просто погулять по берегу.