Лоренцино подвизался при дворе Алессандро и показал себя незаменимым, в том числе устраивая многочисленные любовные свидания похотливого герцога. Кроме того, Лоренцино поставил пьесу «Аридоза», которую написал в ознаменование женитьбы Алессандро на Маргарите Австрийской[1260]. По мнению Вазари, Лоренцино намеревался уничтожить герцога и весь его двор, обрушив сцену во время ее представления.

В самом начале 1537 года Алессандро, по слухам, воспылал желанием соблазнить Катерину, добродетельную супругу Леонардо Джинори, главы одной из ветвей этого богатого семейства, который был зятем Федериго, красивого молодого человека, пряжку для берета которого некогда выполнили по эскизу Микеланджело[1261]. Лоренцино объявил герцогу, что она готова разделить с ним ложе, однако он должен появиться в одиночестве и без охраны. Так он и поступил, а когда он, безоружный, заснул, его разбудили Лоренцино и наемный убийца, которые его и закололи.

Оставшиеся в живых представители режима, возглавляемые кардиналом Чибо, вознамерились поставить «начальником над всем правительством города Флоренции» еще одного юного потомка рода Медичи[1262]. Ими был избран Козимо, принадлежавший к той же младшей ветви клана, что и Лоренцино, едва достигший восемнадцати лет сын знаменитого полководца Джованни делле Банде Нере.[1263]

Настал миг, когда заговорщики могли нанести Медичи и их сторонникам решающий удар, однако они все испортили[1264]. Город не поднялся и не признал их законными правителями, а несколько последовательно направляемых во Флоренцию посольств, включая возглавляемое Донато Джаннотти, не смогли ни о чем договориться. В июле в Тоскану вступило войско изгнанников под командованием Филиппо Строцци и его сына Пьеро, однако оно потерпело сокрушительное поражение от флорентийцев у деревни Монтемурло, на полпути между Прато и Пистоей. Предводители изгнанников были привезены во Флоренцию, где их стали казнить по четверо в день. Филиппо Строцци провел в тюрьме семнадцать месяцев и на следующий год, по-прежнему находясь в заключении, покончил самоубийством.

И все же флорентийские изгнанники, и в том числе Микеланджело, не теряли надежды. Однако возможность вернуться во Флоренцию таяла, а вместе с нею и перспектива работать на кого-либо, кроме Павла III. После этих событий – когда именно, неизвестно – Микеланджело создал бюст Брута, античного убийцы тирана Юлия Цезаря; он предназначался[1265] для кардинала Никколо Ридольфи и был выполнен по настоянию Джаннотти, служившего у Ридольфи секретарем. По словам Вазари, облик античного героя он «заимствовал… с изображения Брута, вырезанного на весьма древней корниоле»[1266]. Здесь перед нами предстает наемный убийца, сделавшийся героем. Впрочем, вырезав из мрамора благородное и решительное лицо, Микеланджело оставил работу над статуей. Позднейшая надпись на постаменте гласит, что, высекая бюст Брута, Микеланджело задумался о грехе убийства и более к бюсту не возвращался.[1267]