Понтификат Юлия во многом стал продолжением правления Павла III, не в последнюю очередь потому, что он, подобно своему предшественнику, неизменно поддерживал Микеланджело. На протяжении многих лет занимавший важные церковные должности дипломат и специалист по каноническому праву, он столь же долго пребывал при папском дворе. Во время захвата Рима он оказался в числе заложников, взятых имперскими войсками; его подвешивали за волосы и подвергали унизительной шутовской казни[1422]. Он видел, каким почетом окружают Микеланджело два его предшественника, и полностью разделял их восхищение его творчеством. Его восторг перед автором «Давида» и «Страшного суда» зачастую принимал гротескные черты. По словам Кондиви, папа не только во всеуслышание заявлял, что с радостью готов отдать годы собственной жизни и пожертвовать собственной кровью, лишь бы продлить жизнь художника, но и что, если Микеланджело умрет, он велит забальзамировать его тело, чтобы останки великого мастера вечно пребывали рядом с ним[1423].

Юлий проявлял эксцентричность и во многом другом. Подобно Павлу III и Клименту VII, он отличался непотизмом. Он пожаловал кардинальский сан пятерым своим родственникам, а это уже выходило за рамки приличий. Скандал вызвало одно из этих назначений, а именно дарование кардинальской шапочки Инноченцо дель Монте (1532–1577), отчасти потому, что ему исполнилось всего семнадцать и он был приемным сыном брата папы, отчасти из-за широко распространившихся слухов, будто он – папский любовник. Сплетники уверяли, будто Юлий влюбился в Инноченцо, носившего в ту пору имя Сантино, сына одного из его слуг, когда тому было всего тринадцать. Согласно другой версии, он был нищим, которого Юлий подобрал где-то на улицах Пармы, или внебрачным сыном папы. Ни одна из этих историй не способствовала укреплению авторитета Церкви[1424].

Новый папа любил наслаждения и разбирался в искусствах. Он потратил немалые деньги на великолепную резиденцию в полях неподалеку от Порта дель Пополо (Фламиниевых врат). Это здание, получившее имя Вилла Джулия, было спроектировано архитектором Джакомо Бароцци да Виньола (1507–1573) под руководством Вазари. Во время строительства ничего не делалось «без мнения и суждения» Микеланджело[1425]. (Не исключено, что в тот вечер, когда Микеланджело уронил светильник, Вазари пришел к нему именно за рисунком, запечатлевшим какие-то архитектурные детали Виллы Джулия.)

При жизни Юлия Микеланджело единолично распоряжался возведением собора Святого Петра, хотя его противники не сдавались. Уполномоченные подали папе докладную записку, в которой выражали недовольство поведением Микеланджело, особенно его «манией» сносить все, что выстроил его предшественник. «Впрочем, – лаконично замечали они, – если папа удовлетворен ходом строительства, нам более нечего сказать»[1426].