В 1927–1928 годах в Богословском институте в Париже Булгаков читал курс «Христианская социология», где отметил единоличность как преимущество монархической государственности: «Монархическое государство имеет то преимущество, с христианской точки зрения, что оно единолично, как вообще духовное начало»[993]. Но Царь не должен быть диктатором, а слугой Божиим. Монарху необходима активная помощь. Булгаков понимал невозможность восстановления самодержавия в России и настаивал на харизматичности единоличной власти.

Наука, философия и богословие в понимании прот. Сергия Булгакова

Софийность науки. Изначальная софийность мира есть основа производной софийности науки: «Она чужда Истине, ибо она – дитя этого мира, который находится в состоянии неистинности, но она – и дитя Софии, организующей силы, ведущей этот мир к Истине, а потому и на ней лежит печать истинности, Истины в процессе, в становлении»[994]. Хотя наука и чужда Истине, она может существовать только в предположении Истины. Наука вызывает к жизни «научный космос»: «Наука вызывает из сумрака мэона научный космос, пробуждает дремлющее мэоническое бытие к жизни и, следовательно, постольку вообще расширяет возможности жизни, ее универсальность и полет»[995]. Идеальным пределом научного знания является проникновение к космосу-Софии: «В трудовом, хозяйственном процессе наука проникает чрез кору и толщу хао-космоса к идеальному космосу, космосу-Софии. Мир предстает тогда, действительно, как единство, но не в канто-лапласовском смысле. Единство это выразит не абстрактная формула мирового детерминизма, но организм идей, механическое же единство его лишь отражает в опрокинутом и искаженном образе.

Таков идеальный предел научного знания»[996]. Булгаков верил, «что и наука увидит Бога»[997].

Философия всегда на чем-то «ориентируется»[998]. Такое ориентирование есть акт свободы. При множественности ориентировок существует множественность путей философской мысли, т. е. «не может быть единой философской системы»[999]. Философия родится из жизни и ориентируется по жизни: «…философская рефлексия есть саморефлексия жизни». В жизни рождаются и философия, и наука: «Жизнь есть то материнское лоно, в котором рождаются все ее проявления: и дремотное, полное бесконечных возможностей и грез, ночное сознание, и дневное, раздельное сознание, порождающее философскую мысль и научное ведение, – и Аполлон, и Дионис»[1000]. Жизнь есть конкретное единство логического и алогического: «Вся жизненная действительность идеально-реальна во всех своих изгибах, она алогично-логична»[1001]. Философское творчество подобно художественному, «ибо философская система есть тоже своего рода художественное произведение, “поэзия понятий”»[1002].