– Вам надлежит, ваше сиятельство, – сказал Александр I, – вместе с господином Алопеусом отправиться в Або и вступить в переговоры с министром иностранных дел Швеции господином Лагербьёлке о заключении мира. Ваш дед, Александр Иванович, в 1743 году тоже заключил мирный договор со Швецией, а ваш отец, Петр Александрович, привез императрице Елизавете Петровне извещение о мире. Вы помните об этом, граф?
– Не только об этом, ваше величество, но и о том, что мой отец заключил Кючук-Кайнарджийский мир с турками после своих славных побед… А теперь вновь Або и вновь Швеция. Я, ваше величество, мечтаю заключить этот договор со Швецией в надежде, что это будет последний мирный договор, а после начнется радостная пора нашего расцвета.
– Не думаю, что такая пора наступит, пока существует император Наполеон.
Но переговоры отложились из-за того, что короля Густава IV отстранили от престола со всем потомством, его место занял дядя Карл ХIII, герцог Зюдерманландский, который тут же прислал в Петербург своего адъютанта, сообщившего о смене власти в Швеции, о своем вступлении на престол и надежде на заключение мира.
Часть седьмая Накануне Отечественной войны 1812 года
Часть седьмая
Накануне Отечественной войны 1812 года
1. Фридрихсгамский мир
1. Фридрихсгамский мир
Император Александр, вернувшись после острых схваток с Наполеоном в Эрфурте, не раз вспоминал его первоначальные слова о том, что русские в ходе войны с Турцией вполне могли бы занять Константинополь и Дарданеллы и стать полновластными хозяевами торговли с Востоком. Граф Румянцев не раз говорил императору, что Коленкур повторял и повторял, что раздел Турции может быть именно таков, это подлинные слова Наполеона. Румянцев не скрывал своей радости, ведь об этом захвате Константинополя напоминала ему всемилостивейшая Екатерина, об этом мечтал его отец, фельдмаршал Румянцев. Блестящая перспектива удачного завершения войны с Турцией! Но потом оказалось, как передал Коленкур слова Наполеона, что эта доля после раздела Турции слишком велика, речь может идти только о княжествах Молдавия и Валахия.
При всей проявляемой внешне любезности у русских в конце концов возникло недоверие к Наполеону: «каждое слово императора принимало в их глазах подозрительный смысл и заключало в себе западню» (
В Петербурге император Александр крайне удивился, изучив военные донесения, гласившие, что поход в Швецию по каким-то причинам замедлился, а в сентябре генерал Буксгевден, имея превосходство над противником, принял предложение шведского командования о перемирии.