Нельзя ли оказать мне того одолжения, чтобы точные списки для меня снять с надписей, высеченных на камнях, что лежат в Изборске. Я приму таковую милость с особенною благодарностию и осмеливаюсь в том только настоять, чтобы все издержки на посылку туда особенного человека и что следовать будет ему за труды – с меня потребовать».

9 апреля 1817 года епископ Евгений писал графу Румянцеву:

«…Договорную грамоту Мстиславову я видел в Москве, но доселе не имел с нея у себя списка. Наши любители древностей давно уже ожидали исполнения обещаний г. Карамзина и Московскаго исторического общества об издании сего памятника. Но Ваше Сиятельство по отличной ревности ко всему отечественному предварили их удовлетворением сему ожиданию.

Журнал об успехах народного просвещения давно я весь у себя имел и в том числе книжку с отпечатком Зырянской надписи, а также Зырянскую грамматику, напрасно присвоенную себе Флеровым. Ее сочинил один вологодский семинарист, Зырянин Мезенский, после обучавшийся в Санкт-петербургской Медико-Хирургической Академии, а ныне, как слышно, служащий полковым лекарем…

С самого приезда моего во Псков, я занялся собиранием монастырских грамот и других известий, сверх собранных уже из печатных летописей и надписей и изданных в 4-х частях с 1790 по 1794 год Николаем Ильинским, под названием: «Историческое описание города Пскова и его древних пригородов». Но до селе не отыскал я еще ни одной грамоты старее времен царя Ивана Васильевича и отца его Василия Ивановича, да и сии грамоты касаются только до вотчин монастырских и прав неподсудности мирским властям. Во всех сиих остатках беспрестанно повторяется, что прежние грамоты от пожаров и нашествия литовских и ливонских людей истреблены. По летописям действительно видно, что редкий год проходил, чтобы Псков не терпел нападения, разорения и совершеннаго по окрестностям опустошения от западных соседей; а союзные псковичам новгородцы мало и заботились о помощи им, и только их помощь в нуждах своих пользовалися…» (Переписка. С. 5).

В письме от 30 июля 1817 года из Гомеля граф Румянцев откровенно радуется тому, что «между забытыми бумагами Воскресенского монастыря отыскан сборник, содержащий разныя выписки из Святаго Писания, составленный в 1073 году повелением великаго князя Святослава Ярославича. Он писан в большой лист, на весьма тонком и белом пергаминте в два столпца прекрасным уставным письмом, украшен живописью; в одном из украшений изображена княгиня Святославова и пятеро их детей. Послесловие сей книги написано по подобию стихов и посему самому есть уже драгоценной памятник древней нашей словесности.