— Пойду в гостиницу, — был непреклонен Вертоусов. — И пожалуйста, Юра, не уговаривай.
— Ну, как знаешь, — рассердился Калачев. — Вечно с фокусами… Все-таки годовщина, а ты коники выкидываешь.
7
Большинство восьмиклассников перешли в среднюю школу из одной начальной. Четыре года изо дня в день видели они одну учительницу, но в новой школе распались на разные классы, где каждый предмет вел свой преподаватель.
Однако традицию собираться после окончания учебного года возле старой школы ребята сохранили.
Улица примыкала ко двору общежития политехнического института, поросшему пахучей желтой смородиной.
Потом вырыли котлован под студенческую столовую. Смородину безжалостно вырубили, а во дворе общежития возвели какую-то бетонную коробку. Возле нее и собирались; играли в квача или жмурки.
Юрка, забежав к Сергею перед вечером, едва уговорил того пойти к старой школе. Он понимал, что сегодня всем недосуг, но хотелось увидеть Майку… Воображение рисовало ему, как Бабошка с Куцым будут наяривать что-либо непристойное, а девчонки притворно зажимать уши и хихикать. Потом он чего-нибудь отчебучит, и Майка перестанет злиться.
Но она не училась в старой школе. Поэтому Юрка попросил Сергея пройти мимо ее дома.
Сережка был мрачен. Когда увидел, что пришло всего несколько человек, хотел сразу уйти.
Бабошка с Куцым напевали что-то озорное, но девочки-близняшки Костины — оставались серьезны. Их старшая сестра-студентка стояла вблизи с двумя однокурсницами.
Генка Мох, живший напротив школы, выглядывал поверх забора, показывая, что и он принимает участие в общем деле. Выйти на улицу он не смел, карауля выпущенных уток.
Куцый не преминул показать свою разносторонность:
Сестры Костины отвернулись, пряча усмешку.
Голова Генки исчезла, и раздался собачий визг. Видимо, он сорвался с будки на кобеля. Бабошка, дразня Генку, затянул:
Куцый не подыгрывал ему, игнорируя «детский репертуар».
Бабошка, смочив слюной обгоревший на рыбалке нос, весело грянул:
Генкина голова вновь показалась над забором.
— Привет юному живодеру! — засмалил