— Помянем его и всех безвинно пострадавших.

Они помолчали, прислушиваясь к музыке по телевизору.

— Какое же официальное число жертв? — спросил Ветроусов.

— По последним данным — 24 человека.

— Я знаком с обращением бывшего северокавказского генералитета к Лукьянову. В чем-то они правы, отвергая домыслы досужих писак. Но всего шестеро погибших, как утверждают военные, просто смехотворная цифра… Кстати, — вспомнил Вертоусов Аркадия. — Комиссии известно, что на другой день после расстрела в городе погиб еще один человек?

— Даже двое. Расследованы и эти случаи… Правда, год назад при таинственных обстоятельствах скончался Петр Сиуда. Может, помнишь. Он еще тогда на заводе речугу толкал.

В прихожей зажегся свет, и предстал Юра Калачев в юном возрасте, только не шатен, а с белыми волнистыми волосами, спадающими на плечи.

— Хиппи мой явился. Сейчас никто так не стрижется… Садись есть, чучело.

Мужчины вышли на балкон, и Юрий, украдкой затянувшись, выбросил сигарету.

— Прячу от Валентина табак и делаю вид, что не сосу эту гадость. По мне так пусть курит, не маленький уже, да Ольга шумит.

Уже стемнело, и из дома напротив ярко били в глаза светильники над подъездами.

— Иллюминация чертова. Кто мог такое спроектировать, — привычно возмутился Юрий. — Не свой двор, а мою квартиру освещают.

— Наступит дефицит с лампами, успокоишься, — пошутил Сергей.

— Майку не доводилось тебе встречать?.. Я в прошлом году позвонил ей из гостиницы. Записала она номер телефона, но так и не звякнула.

— А мне ты не удосужился позвонить.

— Командировка на несколько дней, а беготни…

— Для Майки время нашел.

— Тише, — предупредил Юрий. — Здесь на такие имена слух чуткий.

— При такой планировке и чихнуть убоишься, чтобы не напугать соседа, — посмотрел на часы Сергей.

— Юрий Васильевич заглянул в комнату, не без значения велел сыну стелить три постели.