Выходит, Каролина была права, когда советовала отчаявшемуся Шеллингу обратиться к Гёте: «он любит тебя». Быть может, это была не совсем любовь, но так или иначе искреннее уважение вкупе с личной симпатией к молодому философу, находившемуся в тяжелом кризисе. Гёте в своем личном экипаже встретил его в Йене и 26 декабря 1800 года отвез в Веймар, где Шеллинг оставался в качестве гостя в доме на Фрауэнплан до 4 января. В новогоднюю ночь к ним присоединился Шиллер, и они провели время за оживленной беседой.

Через три дня Гёте тяжело заболел. Диагноз: «опоясывающий лишай». Болезни сопутствовали временная слепота, отеки в горле, приступы удушья. К осложнениям добавились и нарушения работы мозга, помрачения сознания, бред и бессознательные состояния. Гёте боролся со смертью. Как он рассказывал по прошествии времени, тогда ему казалось, будто он растворился в окружающей среде, не спит, все чувствует, но только не осознает самого себя. Шиллер проведывал его каждый день, часто заходил и герцог. И двор, и в целом веймарское общество проявили огромное участие. В те дни Гёте не мог этого оценить, но когда узнал обо всем после болезни, был очень растроган. После того как кризис миновал, он писал матери: «По крайней мере, я могу чувствовать себя польщенным, ибо пользуюсь здесь любовью, и моей жизни придают кое-какое значение»[1295].

Итак, кризис преодолен. Через две недели Гёте начинает переводить учение Теофраста о цвете, и состояние его здоровья уже позволяет ему принимать гостей и диктовать письма. Он называет это «повторным вступлением в жизнь»[1296]. Помимо Шиллера, к тем, кого он спешит известить о своем возвращении к жизни, относится и Шеллинг, заставший начало его болезни. «К сожалению, – пишет ему Гёте 1 февраля, – когда мы с Вами прощались, болезнь уже вступила в свои права, и я вскоре перестал осознавать свое состояние. Еще когда Вы были здесь, я отчетливо чувствовал, что мне недостает полной силы моих умственных способностей»[1297].

Гёте на удивление быстро восстанавливается после болезни, однако воспоминания о пережитой им близости смерти остается надолго. Для него это переживание становится важной вехой в жизни. Он приводит в порядок свои дела. Желая избавиться от обременительных занятий, он ищет покупателя для своего имения в Оберроссле, которое до сих не принесло ему ничего, кроме забот и неприятностей. Он начинает процедуру узаконивания Августа, чтобы тот был признан его наследником. В знак благодарности за участие и заботу друзей и знакомых он организует «кружок по средам», couer d'amour[1298], участники которого наслаждаются жизнью за непринужденной беседой, небольшими представлениями и чтениями, а также скромной закуской. Почти на три месяца Гёте уезжает на лечение в Бад-Пирмонт и в соседний Гёттинген, где он не упускает возможности поговорить с профессорами Гёттингенского университета о естественных науках и где студенты, среди которых находится и молодой Клеменс Брентано, приветствуют его криками «Виват!». Весть о тяжелой болезни Гёте и его счастливом выздоровлении достигла, разумеется, и этих мест. Повсюду его встречают как воскресшего из мертвых.