При малейшем противоречии, кто мог, выхватывал саблю. Я видел даже, как один обозный солдат из-за куска хлеба раскроил голову своему товарищу… В эту же ночь я застал у одного костра знакомых, которые резали белую собаку. Сыну одного чиновника из Эгингена, Вицигенрейтору, досталась голова этой собаки. Он провел целую ночь за ее приготовлением, съел свое скверное блюдо и вскоре умер. Утром, при уходе, мне показали его труп, лежавший в лесу у дороги…»

Негоциант Дюверже: «…Эти ночи уносили много жертв; в момент отъезда наши бивуаки бывали покрыты трупами, да и среди оставшихся в живых находилось много таких, которым не суждено было дожить до конца дня: они падали по дороге, чтобы не вставать более…

С дергающимися ногами и телом, выдвинутым вперед, они изображали прелюдию смерти. За ними зорко следили товарищи, рассчитывая поживиться. Еще живыми они подвергались ограблению; их раздевали донага; ссорились из-за их одежды и вырывали друг у друга их небольшие сбережения».

Сержант Бургонь: «Мы шли молча, при морозе еще сильнее вчерашнего, шагая через мертвых и умирающих… Вскоре мы нагнали двух солдат линейных полков, которые держали в руках каждый по куску конины и грызли его… Они уверяли нас, будто видели, как иностранные солдаты (хорваты)… вытащили после пожара из-под развалин сарая зажарившийся человеческий труп, разрезали его на куски и ели… Я тоже, если б не нашел конины, поневоле стал бы есть человеческое мясо…»