Генерал Ермолов: «До села Семлево, не сделав выстрела, мы взяли более тысячи пленных с несколькими офицерами, большие обозы и много зарядных ящиков; пушки были разбросаны по всей дороге. Люди, не имея сил идти, оставались на дороге; единственною пищею их было лошадиное мясо. Но и того недоставало, ибо лошадей, которые могли еще двигаться, запрягали под артиллерию. Неприятель, отступая поспешно, днем не останавливался, а ночью отдыха не давали казаки… Лошади приходили в изнурение от недостатка фуража, и всякий день доставалась нам часть артиллерии и обозов».

Смоленск французам казался некой конечной точкой долгих испытаний, где можно будет передохнуть, хорошо выспаться и поесть. Но в выжженном минувшим летом городе практически не оказалось никаких припасов. И это раз. Второе: после Смоленска стало существенно подмораживать. Когда отступающие добрались до Ельни, уже везде лежал снег. Днепр стоял подо льдом. Кое-как голодная армии дошла до Борисова. Там-то и ударили первые сильные морозы. Вместе с морозами для большинства французских солдат наступил настоящий голод.

Из письма Алексея Воейкова поэту Державину от 31 октября (12 ноября) 1812 года из Ельни: «…Голод вынудил их не только есть палых лошадей, но многие видели, как они жарили себе в пищу мертвое человеческое мясо своего одноземца… Смоленская дорога покрыта на каждом шагу человеческими и лошадиными трупами».

Вслед отступающей армии конвоировали несколько тысяч русских пленных. Страшно представить, что пришлось испытать этим несчастным. Они почти все погибли. Сначала их перестали кормить, а потом… начали расстреливать. Партиями, одну за другой. Известно, что в одной партии было расстреляно 611 человек, четверо из которых были офицерами. Трупы расстрелянных пленных лежали вдоль Смоленской дороги вперемежку с умершими от голода и холода французами…