Так что на какое-то время Наполеон оказался без личного врача. В случае ухудшения общего состояния приходилось вызывать судового хирурга с «Conqueror» Джона Стокоу. Ну а Дэвид Кей, главный врач медслужбы Индийской компании на острове, и доктор Мэтью Ливингстон, сменивший позже Кея, были не в счет. Не говоря уж о начальнике медицинской службы британских частей Бакстере. Как говорится, каждый должен заниматься своим делом…

Доктор О’Мира был не просто врачом и прекрасным клиницистам – он являлся единомышленником. О чем только не беседовали врач и его пациент! Иногда эти разговоры носили довольно откровенный характер, в том числе – личного плана.

– Я вам рассказывал, доктор, что жена Талейрана была глупа, как пробка? – спросил однажды своего собеседника Наполеон.

– Не припомню, сир, – оживился О’Мира, ожидая очередного интересного рассказа.

– Вообще, триумф Талейрана – это триумф аморальности, и я не устану это повторять. Будучи священником, он вступил в интимную связь с замужней женщиной, а когда супруг любовницы воспротивился измене, Талейран заплатил ему столько, сколько хватило на то, чтобы тот замолчал и отказался-таки от законной жены. Потом Талейран сделал эту женщину своей женой. Зная данную историю, я запретил госпоже Талейран появляться в Императорском дворце. Во-первых, она имела сомнительную репутацию. А во-вторых, по части порядочности ничем не уступала своему высокопоставленному муженьку. Однажды мне стало известно, что генуэзские купцы заплатили ей четыреста тысяч франков за то, чтобы через ее мужа поиметь определенные льготы…

– Два сапога – пара? – рассмеялся О’Мира.

– Вот-вот. Госпожа Талейран, спору нет, женщиной была красивой, но полной дурой! Ее невежество стало в Париже притчей во языцех. Как-то Талейран пригласил к себе отобедать известного путешественника и, к слову, моего доброго приятеля, барона Денона[220]. И вот, представьте себе, к Талейрану заявляется барон, которого хозяйка дома принимает… ха-ха-ха… за Робинзона Крузо! И давай забрасывать беднягу всякими непонятными для того вопросами, например: как сейчас поживает его приятель Пятница? Барон Денон, понятное дело, опешил и даже слегка растерялся, не зная, как себя вести. Впрочем, смутились и прочие гости. Справедливости ради следует заметить, что смекалистому барону удалось достойно выйти из неудобного положения, переведя разговор на другую тему…

Своим любопытством О’Мира, бывало, загонял Императора в тупик, заставляя кряхтеть. Будучи истинным ирландцем, доктор был въедлив, как клещ! Чего стоили его порой провокационные разговоры о России и русских, при воспоминании о которых по коже Бонапарта начинали ползать противные мурашки. Бр-р-р…