Обо всем этом растрезвонила некая кумушка по имени Кэтрин Янгхазбэнд (кстати, жена капитана 53-го полка Роберта Янгхазбэнда), на которую обиженные супруги Нейгл (обманутый муж и его неверная жена) подали в суд за явную клевету. Ведь, как уверяли оба, капитан Попплтон являлся большим другом их семьи. Мало ли что могла выдумать эта болтушка Янгхазбэнд…

Слушая все эти веселые сплетни, рассказываемые приближенными Наполеону, он частенько хохотал почти до слез, что с ним бывало крайне редко. Хотя на самом деле приходилось признать: на этом затерянном в океане острове, переполненном людьми, Император являл собою образчик добродетели на фоне всех этих попплтонов, горрекеров и бакстеров. И в глубине души, кто знает, может, даже завидовал какому-нибудь негоднику Горрекеру, который мог позволить себе затащить в постель смазливую служанку. Но только не Он, Император! Ущипни разок-другой разбитную горничную, и уже через месяц об этом раструбят все британские газеты, которые не преминут к тексту пририсовать озорную карикатуру, где Наполеона тянет за собой толстозадая прачка. И ведь такой абракадабре наверняка поверят! А потому приходилось держать себя в руках. И… сильно страдать.

Кто сказал, что императорам живется легче, нежели обычным обывателям? О бывших монархах говорить вообще не приходится.

Лишь воспоминания о днях минувших помогали Наполеону держаться на плаву. Даже если эти воспоминания были не самыми лучшими…

* * *

Бегство из России напоминало прыжок с тонущего корабля. В полночь 6 (18) декабря 1812 года Наполеон уже был в Тюильри. Через каких-то тринадцать дней, которые понадобились, чтобы из глухой Сморгони добраться до Парижа. Дважды по пути на него готовилось покушение, и оба раза злоумышленники оказались бессильны: возница так гнал лошадей, что невозможно было что-либо сделать. Десяток загнанных лошадей не в счет – впереди Императора ждали большие дела!

– Живей, Пьер, гони!..

И жесткий звук хлыста подтверждал: императорский дормез безостановочно мчится вперед. Хотя самому Пассажиру постоянно казалось, что повозка (о, ужас!) стоит на месте…

Мороз, погубивший армию Наполеона в России, теперь, как ни странно, был нужен ему здесь, в Париже: айсберг императорской власти, на вершине которого возвышалась могущественная фигура Наполеона, неотвратимо таял. Где-то в самом низу, у подножия этого айсберга, Императора могла ждать только позорная лужа. Допустить этого было нельзя. И Наполеон действовал!

Начинать следовало с армии. В январе 1813 года начальник Главного штаба маршал Бертье сухо отчеканил: