– Я не люблю толпу… кстати… о толпе… Знаете, Рихард, – сказала я совершенно некстати, – надпись «Я был одним из вас» мог попросить выгравировать на своей могиле лишь тот, кто всегда любил трибуны и кафедры. Кто был над толпой.

– Разве это не очевидно? – Фон Ширах оторвался от фонаря и пожал плечами. – Я думал, это было ясно с самого начала.

– Вынуждена констатировать, что я вообще ничего не поняла и сейчас не понимаю.

– Тебе и не нужно, – сказал фон Ширах, – точнее, ты просто не можешь. Нужно знать нюансы, предпосылки, и не только одну сюжетную линию, но и лирические отступления, контекст. Всё может оказаться не тем, чем кажется. Может даже оказаться всё наоборот!

– А конкретнее?

Фон Ширах тяжело вздохнул.

– Ты видишь меня, но ты не понимаешь, почему я поступил так или иначе. Почему я заставил Наташу платить? Почему я сейчас тут с тобой, а не дома с книгой, хотя это всё нарушает течение моей жизни, – а я ни на что не променяю вечер среди книг! На всё есть свои причины.

– Хотите вернуться в свое Манчжоу-го? Ну так идите. – Я слышала свой спокойный голос и удивлялась, что говорю это вслух. – Идите к своим иероглифам. Вы всё равно не будете мне ничего объяснять – уж это я точно понимаю.

– А если я всё-таки объясню? – изумленно спросил Рихард.

– Тогда, возможно, я вас выслушаю. Но камеры уже нет – так что, в конечном итоге, могу обойтись и без того, что вы хотите сказать. Вы правильно днем сказали – работа закончена.

– Я и хочу сказать, только потому, что нет ни камеры, ни… никого. – Я почувствовала, как пухлые пальцы его мягко сжали мое плечо. – Этот… Мюнхен, Мариенплац, иероглифы, всё надоело. Может быть, я только что решил для себя одну важную вещь. Всё, что началось сегодня утром, было неправильно – и по моей вине. Я постараюсь исправить ситуацию. Все эти деньги – Наташи, твои… Давай завтра всё изменим? Ты ведь завтра еще в Мюнхене? – Рихард говорил сбивчиво, быстро, я едва успевала понимать его. – Значит, у меня будет шанс… А там посмотрим, как всё получится. Мне хочется, чтобы всё началось заново, но не так, как было сегодня: я постараюсь быть другим. Так как? – спросил он, не меняя тона, снова с печалью во взгляде оглядев очередную группу молодых ребят, которые во всех возможных комбинациях фотографировались на фоне Новой ратуши.

– Вы хотите, чтобы я позвонила вам завтра? – поинтересовалась я.

– Я сам найду тебя – только будь, пожалуйста, на связи.

Я кивнула.

Он добавил:

– Хотя, может быть, ты выберешь Наташу, – я вижу, ты от нее в восторге. Она этого заслуживает, так что если ты решишь вдруг встретиться с ней… У тебя есть выбор.