Помимо того что пошатнувшаяся экономика удушающим захватом сжала сильно закредитованные компании, сектор прямых инвестиций столкнулся еще с двумя проблемами: отсутствием денег у своих инвесторов и угрожающе растущей грудой долгов, которые нужно было рефинансировать начиная с 2011–2012 гг.

В течение десятилетия пенсионные и благотворительные фонды, другие институциональные инвесторы беспрерывно подпитывали LBO, реинвестируя свои прибыли в новые фонды. Когда на рынках начался спад, покупатели на компании, принадлежащие фондам прямых инвестиций, как и спрос на IPO, исчезли, так что не осталось и возможности выйти из инвестиций в деньги. Стабильный поток прибылей, текший к инвесторам на протяжении многих лет, иссяк, лишив их денег, которые они могли бы снова направить в фонды прямых инвестиций{577}. Ситуация осложнялась для инвесторов тем, что этот поток иссяк, когда некоторые из крупнейших сделок, таких как приобретение Hilton, Harrahs, Clear Channel и TXU, все еще находились в процессе реализации в конце 2007 г., и инвесторы столкнулись с неприятной необходимостью внести дополнительные суммы, которые им были просто не по карману. «В декабре 2007 г. процесс распределения прибылей, по большому счету, с визгом затормозился, но запросы на пополнение капитала продолжали поступать, прожигая дыры в карманах инвесторов»{578}, – вспоминает один из них.

Пенсионные фонды с трудом наскребали деньги на выплату пенсий, а эндаументы признавались своим университетам, что им нечем с ними поделиться. Инвесторы были вынуждены продавать акции и облигации на падающих рынках, способствуя дальнейшему снижению их цены. У CalSTRS, гигантского фонда учителей штата Калифорния, был такой дефицит денежных средств, что он умолял компании прямых инвестиций освободить его от обязательств по финансированию их фондов{579}.

Колоссальные распродажи акций и облигаций, которым вынужденно способствовали институциональные инвесторы, только усугубляли проблему привлечения средств для фондов прямых инвестиций. Пока инвесторы сбывали акции, облигации и другие ликвидные активы по бросовым ценам, стоимость их совокупных портфелей снижалась относительно стоимости их вложений в фонды прямых инвестиций: последняя оценивалась на основе долгосрочного инвестиционного потенциала и, следовательно, не падала так сильно. Как следствие, доля прямых инвестиций в совокупных активах институциональных инвесторов росла, нарушая установленную схему распределения. Чтобы восстановить баланс вложений, инвесторы были вынуждены сокращать объемы новых обязательств по финансированию фондов прямых инвестиций.