нении дальнего удара в гольфе — нет ни малейшего чувства напряжения или усилия, одна только четко сфокусированная скорость на конце клюшки, которая поднимает мяч в воздух и направляет его прямо в нужное место. Вы в состоянии всем телом почувствовать, что мгновение назад совершили почти идеальный удар, и на самом деле вы знаете, насколько хорошо он удался, в тот самый миг, когда конец клюшки вступает в контакт с мячом.

Когда я делаю в своей семье что-нибудь, поскольку мне это по-настоящему приятно, то мой долг превращается в удовольствие. И этот мой поступок доставляет удовольствие всем, кто меня окружает.

Когда дело касается моих детей, я должен непрерывно бороться с присущей мне склонностью воспитывать их, иными словами, заставлять их действовать так, как хочу я, ибо мне кажется, что тогда они помогут мне хорошо выглядеть в глазах окружающих. Вдобавок я ожидаю от них больше зрелости, чем имелось в их возрасте у меня, или даже больше, чем я имею теперь, в свои сорок восемь лет.

Когда я беседую на эти темы с другими родителями, то сталкиваюсь с одной вещью, которая представляется мне совершенно оторванной от реальности, — их ужасом перед некоторыми действиями, совершаемыми их детьми сегодня. Единственная причина, почему эти взрослые люди могут быть настолько напуганы поведением своих чад, состоит в том, что они наверняка забыли, какие вещи вытворяли, когда сами были детьми. Не было в городке Брайслин, штат Миннесота, такого местечка, куда я не бегал бы с кем-либо из ребят моего возраста — а на самом деле буквально с каждым из них. Да и большинство других детей, которые были на два-три года старше или моложе меня, я тоже хорошо знал. Они все были сделаны из того же теста, что и я; мы были одного поля ягоды. Заваруха, которую устраивали мои приятели, могла малость отличаться от моих подвигов, но поверьте, разница была не слишком велика. И все же я уверен, что сегодня некоторые из тех пацанов ставят планку для собственных детей на таком уровне, который они сами никогда бы не смогли преодолеть, да у них и мыслей не было предъявлять к себе такие требования.

Недавно у одного из моих сыновей возникли кое-какие неприятности. Я стал говорить ему о собственных, в чем-то похожих проблемах, возникавших у меня в то время, когда я был примерно в его возрасте. В этот момент моя жена Джекки не смогла сдержаться. Она сказала: «Да, я знаю, что ты проделывал подобные вещи, но совсем не хочу, чтобы наш

мальчик оказался таким же, как ты!» И в этом состоит проблема. Когда мы растим детей, то очень точно — слишком точно — знаем, кем хотим их видеть, какими людьми они должны стать.