– Ага, так он и полезет, зная, что вы тут поджидаете? – скептически хмыкнул Ивашов, закончив зашивать голову капитана. Решетов в себя так и не пришел.

– А это уже моя забота, – откликнулся Зотов. – Ваша задача – распустить слухи и держать языки за зубами. Дальше… дальше как получится. Расставим ловушку и посмотрим, кто в нее попадет. Эту ночь и следующий день при Решетове всегда должен кто-то быть. Лучше всего медперсонал – сестрички и доктор. Днем убийца не сунется. Поблизости всегда должна ошиваться пара бойцов.

– Сделаем, – кивнул Кузьма. – Пусть только сунется, порежу на ремни.

– Начинаем операцию «На живца». – Зотов обвел партизан пристальным взглядом. – Сейчас железо лишнее выдерут из спины, и я поищу Анну Ерохину. Очень она мне нужна. За дело!

* * *

Отряд покинули затемно: Зотов, Карпин, Шестаков и Воробей. Не выспавшиеся, опухшие, злые как черти. Зотов уходил с тяжелым сердцем. Мысли в голову лезли поганые: а если кто проболтается? Если рыбка соскочит с крючка в последний момент? Если не поведется на блеф? Если, если, если… так и сходят с ума. Весь план – авантюра. И козырь в этой игре только один: убийце нужен Решетов. Убирая бойцов группы поодиночке, он все это время шел к капитану, Решетов – его главная цель. А когда цель начнет ускользать из рук, убийце придется поторопиться. А где торопливость, там и ошибки. Следующая ночь станет решающей. Главное, чтобы преступник задергался. Добраться до Решетова в санчасти для него единственный шанс. Напасть по дороге на аэродром или прокрасться в самолет он не сможет, Решетов там постоянно будет на виду, не подступишься. Останется ночь.

Решетов пришел в себя около двух часов пополуночи, страшный, похожий на ожившего мертвеца. Ругался – страсть. Известие о смерти Есигеева шарахнуло капитана обухом по голове. Выслушал план Зотова и ничего не сказал, только глаза загорелись недобрым огнем. Часовой Фома очнулся чуть раньше. Лежал в углу колодой, потом резко задергался и сел, осматриваясь безумным ошарашенным взглядом. Случившееся помнил смутно: стоял на посту, никого не трогал, на тропе появился человек в плащ-палатке. Человек и человек, по лагерю постоянно кто-то шастает, даже и в темноте. Лица Фома, понятно, не разглядел. Человек вроде как мимо шел, буркнул неразборчивое приветствие, Фома хотел вежливо ответить и поймал удар по башке. В доказательство горе-часовой болезненно мычал, предъявляя огромную багровую шишку на ладонь выше левого виска. Один точный и сильный удар, работа профессионала. С левой стороны, значит, преступник правша. М-да, не густо, жаль, Лукина нет, для бравого майора работы непочатый край. Можно девяносто процентов отряда смело арестовывать и пытать до полного удовлетворения садистских потребностей.