— Почему вы спросили?

— То есть вы не отрицаете?

— Почему вы спросили?

— Занзибар не является для меня источником больших проблем, — спокойно ответил Кауфман. — Но если здесь вспыхнет война между вашими противниками и вашими сторонниками, мне придется уничтожить и тех и других. Или только тех. Я должен понимать, как действовать, а отсюда вопрос: почему Ахо решил вас убить?

Мертвый ясно дал понять, что не отступит.

«Какого черта? Уж кто-кто, а высший офицер СБА наверняка знает о наших разногласиях!»

О том, что два самых авторитетных и уважаемых лидера церкви терпеть друг друга не могут. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто стоит за сегодняшним покушением.

Папа был реалистом, он искал поддержку не только среди архиепископов, но наводил мостики взаимопонимания с главами государств, с политиками, с крупными промышленниками — с сильными людьми из стран Католического Вуду. Однако ему впервые предстояло говорить о своих проблемах с человеком, не имеющим никакого отношения к миру, построенному святым Мботой.

Или не предстояло?

Не пора ли попрощаться с директором Кауфманом?

— Мы перестали доверять друг другу, — честно ответил Папа.

— Почему?

— Это долгая история. И вас она не касается.

Но Кауфман продемонстрировал, что мама вырастила его не только любознательным, но и въедливым.

— Ваши миссионерские поездки начались чуть больше полутора лет назад. Вскоре после того, как вы пережили первое покушение.

— Рана, от которой я долго лечился, не имеет отношения к покушению.

— Вас ранили во Франкфурте во время «Альпийского кризиса». А я говорю о покушении, что случилось шестью месяцами позже.

— Вы прекрасно осведомлены.

— Это моя работа, — скромно отозвался Мертвый.

— Ваша работа — Москва, — резковато бросил Папа. — Франкфурт и Католическое Вуду вас не касаются.