Как новое существо присосалось к ее соску! Сильно, жадно! Его глазки не отрывались от Китти, будто понимая, что только ей оно обязано жизнью.

– Видишь, – сказала медсестра, – она тебя любит!

И сердце Китти наполнилось такой любовью и теплом, что она забыла о всплывшем в памяти «теперь я все вспомнила».

Да и какой смысл все помнить, если нельзя сказать? Образ машины и темно-синей школьной формы, подброшенной в воздух, слишком сложен, чтобы объяснять посредством доски с картинками.

Даже если Китти захочет.

Глава 68 Элисон

Глава 68

Элисон

Октябрь 2017 г.

Работая в Арчвиле, я часто думала, каково это сидеть в тюрьме закрытого типа, по сравнению с открытой. Теперь я это знаю.

Больше всего выматывает отсутствие свежего воздуха. Затхлая вонь лезет в ноздри, когда идешь по длинным коридорам на занятия, в столовую или обратно в камеру. И переполняющая тоска при виде птицы, пролетающей за окном рекреации.

Во что же превратилась моя жизнь, если у меня меньше свободы, чем у воробья?

Чаек здесь нет, хотя мы недалеко от восточного побережья. Может, птицам здесь не нравится? Я их не виню. Вдали виднеются пологие зеленые холмы, идеальные для пробежек.

– Бежать и не думай, – предостерегла Анджела, будто прочитав мои мысли. – Две попытались. Теперь сидят в тюрьме категории «А».

Мне в любом случае нет смысла пытаться – я не представляю, как можно отсюда сбежать. Единственная возможность подышать воздухом – получасовая прогулка вокруг корпуса. У нас две прогулки в неделю. Должно быть больше, но в тюрьме не хватает персонала.

Я с тоской вспоминаю Арчвиль. Только теперь я поняла, почему мои мужчины утверждали – лишь в тюрьме категории «Д» есть чем дышать. Здесь, в Марчвиле, никто не расхаживает между корпусами. Вместо этого нас выпускают из запертого крыла раз в день в учебку в «церковь» (многие заключенные обратились к религии единственно ради смены обстановки) или спортзал (страшно, потому что кое-кто из женщин присматривает там себе подружку – «разглядывает конфетку», по выражению Анджелы).

Проход из одной части тюрьмы в другую здесь называется свободным перемещением. Всегда в сопровождении дежурного охранника, всегда гонят, как скот. Никакого уважения – мы его не заслужили, поэтому и оказались за решеткой. Это вбивают нам в головы каждый день.

Здесь на лицах отчаяние и безнадежность, какие я никогда не видела. Многие из моих новых знакомых разлучены со своими детьми. Сокамерница плачет по ночам, и я плачу вместе с ней, вспоминая мою несчастную сестру. Сидят в основном за наркотики – много так называемых «мулов», а одна очень красивая женщина отрубила голову своему бойфренду, который изнасиловал ее дочь. На днях я видела в столовой, как она окунала использованный тампон в кружку кофе, которую затем предложила ничего не подозревающей матери троих детей, осужденной за торговлю героином. Конечно, я могла вмешаться, но в тюрьме учишься тщательно выбирать себе друзей.