– Да, – прошептала я. – Но сперва нет, меня переполняла жажда мести. А когда он не стал ничего отрицать, я уже не могла отказаться от своих слов – я же дала показания под присягой. Спустя несколько лет я убедила себя, что за рулем был Криспин – все никак не могла смириться, что отправила за решетку невиновного.

Лили что-то увлеченно строчила у себя в блокноте.

– Вы подтвердите в суде, – спросила она Сару, – что изнасилование и шок от пережитой трагедии заставили Элисон взять на себя вину за несчастье, к которому она непричастна?

– Подтвержу, – отозвалась Сара. Ее глаза сочувственно посмотрели на меня. – Если хотите знать мое мнение, это как раз вас вытолкнули за все мыслимые границы.

У меня перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы.

– Иногда у человека формируется чрезмерная сознательность, – продолжала Сара, – особенно при наличии низкой самооценки или потребности постоянно добиваться похвалы.

Я вздрогнула. Мама тоже. Было видно, что она нещадно корит себя.

– Погодите, – негромко сказала она, – если Китти толкнула Ванессу, теперь ее будут судить за непредумышленное убийство?

Уверенный голос Лили чуть дрогнул, когда она ответила:

– Это очень маловероятно, учитывая ее состояние и возраст на момент трагедии. Есть и еще кое-что… – Открыв сумку, она извлекла черную книжицу с крупно вытисненной серебром датой «2001». – Мать Ванессы отдала мне при встрече. Это дневник ее дочери.

Толстая тетрадь открылась на первой странице, датированной вторым марта 2001 года.

– «Мама любит меня больше всех на свете…»

Когда чтение закончилось, мы с мамой долго молча смотрели друг на друга.

– Похоже, – прошептала мама, – Ванесса ревновала Китти к тебе.

– Но она злилась на Китти за записку, якобы она не хочет больше с ней дружить, – вырвалось у меня почти криком. – И в этом виновата я!

– Нет, – мама взяла меня за руку. – Это я позволила Дэвиду избаловать Китти, а от тебя скрыла правду о твоем отце. Прости меня, доченька… Мне было страшно, я не хотела снова остаться одна…

Я понимала ее.

– Быть единственным ребенком очень плохо, – продолжала мама.

А я в детстве мечтала, чтобы у меня не было никакой сестры! Только увидев Китти в луже крови на дороге, я осознала, как много она для меня значила.