Наверняка другого просто не может быть. А что, если она тоже парит где-то здесь, среди нас, хотя мы и не видим ее?

А наш настоящий отец? Кто он на самом деле?

Может быть, она ничего о нем не знала, наша настоящая мама.

Поле сужается, Малин.

Чувствуешь?

Весна показывает свое испуганное лицо; ты видишь наши лица, искаженные гримасой, Малин, это мы кричим:

– Мама, папа, приходите скорее! Мы не хотим больше оставаться одни. Мы не можем так долго бояться.

Те, другие дети, которые заперты, кричат так же, как и мы. И мы думаем – неужели нам пришлось умереть, чтобы они могли жить? До чего же несправедливо! Разве все не должно быть справедливо?

Как нам во всем этом разобраться?

* * *