Вот к чему приводят самоуверенность и безалаберность. Нам у себя надо разобраться, все ли мы правильно делаем. Тем более, что вал преступности по стране идет, и порядки меняются. А ведь, говоря откровенно, тайга пока для нас закрыта, кто там орудует, мы пока не знаем. Мы должны учитывать это в нашей работе. Еще не хватало с таежным людом столкнуться из-за разгильдяйства Бирюкова: Как, Трофим Никитович, вопросы есть?

- Да нет. Вроде все обговорили…

Коваленко сразу зашел в кабинет к Лукину.

- Владимир Сергеевич, ваша информация в дело пошла. Генерал пока своей точки зрения не высказал, но замечаний не сделал. Все нужные нам службы, самолично, сориентировал. Создание следственной бригады генерал не поддержал: не те объемы работы, да и подследственные рядом. Бирюков, по просьбе генерала, пока в городе останется, налаживай с ним связь. Он как бы в твоем распоряжении. Меня о ходе дела информируй. Да и генерал, видимо, будет интересоваться делом, тем более, что его лично просил прокурор края. Это нам необходимо иметь в виду. Нужную помощь окажем.

…Только что из комнаты, в которой проводились допросы, вывели лесника Ивлева. А через пятнадцать минут приведут Савченко. Лукин сидел один в комнате и задумчиво глядел на этот стул и темные стены. Он все больше убеждался в правильности выдвинутых им версий: «Хотя генерал в присутствии Коваленко прямо не высказал своего одобрения, открыто не поддержал эти версии, но и не опроверг их. При этом они дали мне полную свободу действий. Очевидно, ценят меня как опытного следователя и считаются с моим мнением. Все собранные по «золотому» делу материалы находятся у меня в четырех черных папках, а пятая, самая объемистая, Бирюкова. Михаил всегда на связи, стоит только позвонить - сразу появится со всеми нужными дополнительными бумагами. Опыт у него не малый. Восемь лет отработал прокурором в отдаленном районе, сотни уголовных дел прошло через его руки. Да и человек он общительный, с таким всегда работать приятно.

А что касается моих подопечных артельщиков - знакомство состоялось. Они даже немного освоились. Я дал им возможность самим определиться в выборе, как себя вести при даче показаний, сразу же предложив написать чистосердечное признание. Если оно есть - больше ничего не надо. Заявление на стол - и сразу отношение к подследственному меняется в лучшую сторону, появляется надежда на благополучный исход дела. Свобода выбора им предоставлена, таким образом. Кстати, Савченко оказался моим земляком по Донбассу. Я несколько дней не выдвигал ему никаких обвинений. А сейчас, после проведенной большой следственной работы с артельщиками, написания десятков протоколов, встреч с опытными следователями и даже генералом, картина становится ясной. Все они бьют в одну точку. Чтобы раскрыть это преступление, нужно довольно жестко вести дознание. Ведь артельщикам деваться некуда, из этих казенных стен не вырвешься. Вон какие номера вчера выкидывали Савченко, Николаенко, Куприн и Ивлев! А сегодня они себя совсем по-другому ведут. Только бы не потерять нить расследования, понять логику и мотивы подозреваемых. Нужно дать понять артельщикам, что мышеловка захлопнулась и другого пути, чем полное признание своей вины, нет и чем скорее они это осознают - тем лучше не только для нас, но и для них.