- Майор Гавриков, начальник подотдела по сохранности золота, - взяв под козырек, представился вошедший генералу.

- Ну, Константин Анатольевич, присаживайтесь. Какие подотдел хранит ценности государства?

- В подотделе я один. В управлении бываю редко, в основном все мои дела - на пяти участках артели «Россия», на двух приморских приисках и на маленьком участке драгоценных камней, что недалеко от приморского села Незаметного. В этой должности почти два года. Я привык к старателям и на выездах как-то себя лучше чувствую. Сейчас система сохранности металла несколько изменилась. Мы даже предусмотрели групповое нападение преступников с применением огнестрельного оружия и взрывчатых устройств. Замки полностью заменены на автоматику с включением сирен и позывных «тревога». Мы разрешили на участках иметь дополнительное количество современного автоматического огнестрельного оружия с боеприпасами. Постоянно проводим инструктажи по его применению. Там люди хорошие, и мы знаем, кому что доверить можно.

- А как агентурная сеть? - спросил генерал.

- Мы ее почти ликвидировали и считаем, что правильно сделали. Она на коллектив отрицательно действует, люди начинают излишне нервничать, друг друга бояться. Это портит взаимоотношения в артели. Мы пошли по другому пути. Все старатели охраняют конечный результат своего труда, и все об этом знают. В доводочной - полная взаимосвязь. Замок в сейфе один, а ключи разные и находятся у трех разных людей. Закрывает один, а открыть может только другой, и так по цепочке. Все эти сейфы забетонированы, поэтому постороннему ни открыть, ни взорвать их невозможно. Для перевозки металла получен новый бронированный транспорт, который двигается по четко расписанному графику. Можете быть уверены, что кражи не произойдет. В любом случае через час мы будем осведомлены, кто и сколько взял. Все рабочие об этом знают, поэтому у них даже помыслов о краже золота не возникает. Вот, вкратце, вся наша работа в подотделе, хотя недостатки и проколы пока еще бывают.

Но, товарищ генерал, я к вам на прием напросился совсем по другому вопросу; хотя это и не в прямой моей компетенции, но оно тоже как-то меня касается, - уточнил Гавриков цель своего визита. - Вот уже на протяжении нескольких дней мы ведем работу с задержанными стоматологами по причине закупки 90 граммов золота, добытых из заброшенных военных ракет. Преступники установлены, это школьники из местной школы, вас, видимо, по этим делам информировали. Рядом с нашей комнатой дознаний, через тонкую стенку, проводятся следственные мероприятия следователем по особым поручениям Лукиным с нашими арестованными артельщиками. Конечно, у каждого свой профессиональный подход к делу, и никто не имеет права вмешиваться. Я тоже несколько лет в его роли работал, правда, на городском уровне. Но почему так грубо, без изучения и исследования фактов преступления? Ведь каждый день одно и то же: только, мол, с повинной и чистосердечным признанием! Мужики не соглашаются и прямо говорят, что к золоту, похищенному у погибшего человека, никакого отношения не имеют. О какой повинной может идти речь, если даже неизвестно, сколько золота и откуда? Дошло до того, что на днях наряд вызывали, чтоб артельщиков утихомирить, ни за что Николаенко побили, сейчас он в карцере содержится. Такая же атака ведется на очень грамотного инженера Савченко. Без основания держат в стенах следственного изолятора работников лесной бригады, которые вообще золота никогда в глаза не видели. Я не понимаю: к чему такая жестокость? Может, какие преступления за ними и числятся, но то, что сегодня Бирюков из тайги привез, совершенно не соответствует действительности. Почему мы должны отвечать за то, что Бирюков пренебрег обязанностью правильно осмотреть место гибели человека? А Лукин с этим мирится. Вчера Савченко после долгих допросов, а они повторяются несколько раз в день, в комнате дознаний сознание потерял. Я ведь всех этих мужиков не один год знаю, вижу их нелегкий труд и лишения. Они совершенно беззащитны, ведь из разных городов, от семей, приехали, - майор, словно боясь, что генерал его прервет, заговорил очень быстро: - Руководство артели побывало в крайкоме партии на приеме у Селезнева, тот с прокурором разговаривал. Шабанов говорит, что отпустить пока не может. А в чем их вина? Якобы в какой-то старой посудине следы золота найдены, килограмма на два. А было ли там вообще золото? Кто его положил, сколько и когда это было? По хищению драгметалла так следствие не ведут. Все начинается с документов: откуда оно, с какого рудника, его пробность, чья это собственность. Мне, товарищ генерал, по долгу службы частенько приходится такими делами заниматься. Вам ведь известно, что когда Лукин занимался хищением золота на «Соболиной Пади», то не справился с ведением следствия. Он долго доказывал, что еще надо было двенадцать человек посадить, но якобы крайком был против, хотя в это дело никто не вмешивался, крайкома и близко не было. Когда бригадир следственной бригады его не поддержал, он к прокурору с жалобой на него ходил. Прокурор в то время хотел его поддержать, но было уже поздно. Сейчас, через стену слышу, он все на Савченко давит. Выходит так, что за «Соболиную Падь» мстит. А мы тогда получили от министерства по цветному металлу итоги экспертизы, где четко записано, что горный мастер Савченко не допустил ни одного случая нарушений служебных инструкций по сохранности добытого золота на участке. Лукин этого документа так и не признал, и нам пришлось уже перед самой передачей дел в суд заново ее в опись включать. Он завистливый и мстительный человек. За что его только Коваленко рядом с собой держит?! Вот вы его спросите, что такое шлиховое золото, он вам не скажет, что такое аффинажное - тоже. Какая проба местного золота, он не знает. Я уже несколько раз к вам думал зайти, но как-то неудобно, да и мало еще я вас знаю, боюсь, посчитаете за доносчика. Да жалко невиновных артельщиков. Решил - пойду, притом же я ежедневную связь с руководством артели поддерживаю, они тоже за мужиков переживают, а я обязан вас информировать, коль это моей службы касается.