Они вышли на воздух. Погода стояла хорошая, снега почти не было. Только легкий ветерок крутил поземку.

- А что ты такой бледный, Валентин, что-то, наверно, хочешь сказать, а боишься? Или заболел?

- Мне кажется, то, что ты на пальце показывал, совсем не золото, а простая желтая глина.

- Тебе, Валентин, виднее, ведь именно тебе Михаил Михайлович показывал, какое оно. А я-то его совсем не видел. Пробщики раньше показывали золотинки, так они такие меленькие, что я их совсем и не рассмотрел, да и выявляют они себя только под углом к свету, при увеличительном стекле отражая как бы свое истинное свечение.

- Когда ты мне палец показал, я так обрадовался, ну, думаю, мы вам, горе-следователи, покажем, за что невинных людей арестовали! Много ведь всяких занятных версий построили, а сейчас отыгрываться придется, выхода-то нет. Даже как-то сердце заныло, воздуха стало не хватать, ноги словно деревянные… Если бы еще минут пять в палатке пробыли, так бы около входа и упал. Хорошо, что ты перерыв устроил.

- Ничего, Валентин, попей чайку, на санях посиди. А о той большой беде не вспоминай, она сама уляжется. Ты пока отдохни, а я опять в палатку пойду, еще раз все бегло осмотрю, и палатку будем снимать, пока она сухая. Помогать мне сейчас не надо. Мы и так почти все собрали, а что осталось, так то мелочевка, до всего все равно не докопаешься, вы ведь сами видели, какие там корни и старый бурьян, а земля в месиво превратилась.

Валентину стало очень грустно и обидно: столько копались-копались, на участок вовремя не поехали, была надежда что-то существенное найти, да рухнула. Он медленно обошел бульдозер, который под толстым слоем снега казался каким-то жалким и брошенным. Остановившись, посмотрел на рядом стоявшие кедрачи с молодым густым подлеском. Сейчас ему не хотелось ни пить чай, ни слушать радио. Даже не хотелось видеть Виктора, который принял кусочек размягченной глины за золото. А он-то считал Козлова опытным артельщиком, который много раз видел золото.

Поляков зашел за присыпанную снегом кучу дров, откуда была видна только верхняя часть палатки. Сделал несколько шагов вправо и увидел, как Виктор отвязывает боковые веревки, складывает палатку. Значит, домой будем собираться: От земли, освобожденной от палатки, поднимались пары теплого воздуха. На свету хорошо был виден маленький кусочек размокшей почвы среди глубокого снега. Козлов заметил Валентина, подошел к нему, взял под руку и подвел его к тому месту, где только что стояла палатка. Присел на корточки и, на что-то показывая, спросил: